Дай угадаю, что он смотрит. «Первые люди на Луне».
Нет.
«Аватар» «Мышь на Луне» «В поисках Галактики»!
Да, этот.
Ха! Я так и знала!
Он начал задавать вопросы, будто раньше никогда не видел фильма, а вы знаете, что он смотрел его раз двадцать. «Как называется это место?» «Ну, это планета». «Но как она называется? Она настоящая?» «Она только в кино». «Можно отправиться туда по-настоящему? Что там в космосе на самом деле? Есть такие люди, как мы?» И тому подобное. Снова и снова. И в ответ нельзя строить догадки, даже о подробностях какого-нибудь тупого старого фильма, потому что знаешь: он проверит и вернется к тебе.
Ничего удивительного, что десятилетний мальчик интересуется космосом.
Знаю. Сестра Колин вздохнула. Просто он такой вы знаете Ян.
Я с ним поговорю.
Сестра Иоанна потихоньку подготовила все, чтобы провести вечер с Яном. Пообещала, что они будут сидеть вместе на старом диване и смотреть какой-нибудь его старый фильм или читать книгу что он захочет.
Ничего удивительного, что десятилетний мальчик интересуется космосом.
Знаю. Сестра Колин вздохнула. Просто он такой вы знаете Ян.
Я с ним поговорю.
Сестра Иоанна потихоньку подготовила все, чтобы провести вечер с Яном. Пообещала, что они будут сидеть вместе на старом диване и смотреть какой-нибудь его старый фильм или читать книгу что он захочет.
Они уселись перед большим настенным экраном, на котором шел «Контакт» фильм, который они смотрели вместе столько раз, что сестра Иоанна узнавала каждый кадр. Ян делал пометки в маленьком планшете. Рядом с ним на диване лежала пара старых книг: «Контакт», роман, по которому был снят фильм точнее наоборот, роман был написан по фильму, и «Мир-Кольцо». Оба смотрели с философским видом и хрустели попкорном.
Сейчас на экране была радиоастроном Элли Эрроуэй в детстве, с отцом.
Знаете, заметил Ян, этому фильму восемьдесят лет. Что-то вроде того. Но они говорят прямо как сейчас.
Что за восприятие у этого десятилетнего мальчика? Люди диву даются, когда Ян выдает такое.
Наверное. Как ты думаешь, почему?
Он пожал плечами.
Потому что мы все смотрим одни и те же старые фильмы. Новых больше никто не снимает.
Она решила, что это правда.
Я читала, что после Дня перехода для телевидения настали не лучшие времена, потому что невозможно организовать трансляции между последовательными мирами. Затем Йеллоустон и вовсе покончил с ним. Знаешь, супервулкан в сороковом году.
Поэтому мы смотрим одно и то же снова и снова, сказал Ян. Как будто все застыло.
Она улыбнулась.
Наверное. Больше никто не знает, как зовут Папу Римского, зато капитана Кирка знают все.
Никогда о нем не слышал.
Услышишь, Ян. А чем тебе нравится этот фильм?
«Контакт»? Мне понравилось, как она находит закономерности, понимаете? В сигналах с неба. Все эти числа. Вот почему мне хочется смотреть этот фильм потому что сигнал с неба правда поймали, да? В Дыре. В этом сигнале нашли числа?
Не знаю, честно ответила сестра Иоанна. Она не сильно заинтересовалась сигналом, когда о нем вкратце упомянули в новостях. Большинство сообщений об этом казались ей мрачными домыслами.
Ян беззаботно жевал попкорн.
Я нашел в библиотеке несколько книг о том, как искать закономерности в числах и тому подобном. Закономерности есть и в природе, можно увидеть одни и те же спирали у подсолнуха и галактики.
Правда?
Сестра Иоанна никогда не была грамотеем. Она сразу вспомнила давно умершую сестру Джорджину, самую образованную среди монахинь. Книги, которые читал Ян, вполне могли когда-то принадлежать Джорджине. Джорджина никогда не упускала случая напомнить, что училась в Кембридже.
Не в том Кембридже, который в Массачусетсе, а в настоящем, который в Англии, пробормотала сестра Иоанна.
А? недоуменно посмотрел на нее Ян.
Ничего. Просто вспомнила На нее снизошло озарение. Закономерности. Вот почему тебе нравится, как люди рассказывают истории? В них тоже есть закономерности?
Он пожал плечами, жуя попкорн.
«Может, он сам не сознает, что делает», подумала сестра Иоанна. Поиск закономерностей поиск логики в хаосе жизни. «Контакт» поиск способа достучаться до отсутствующего. На самом деле в фильме это есть: немного дешевый прием в сцене, где юная Элли пытается по радио установить контакт с умершим отцом.
Это имело смысл, если учитывать биографию Яна. Отца он никогда не видел, а мать сама была почти ребенком и росла с нарушением познавательных функций. Первые четыре года жизни он провел в относительном одиночестве с матерью в постйеллоустонском лагере для беженцев на Ближних Землях, пристанище нищих и зависимых. Одним из негативных аспектов великого открытия Долгой Земли стало то, что появилось слишком много места, и такие случаи проходили незамеченными. Мать старалась как могла, но даже толком не научила Яна говорить, они общались на собственной разновидности детского лепета.
Потом мама тоже пропала. Соседи спасли растерянного и напуганного малыша от голода. Внезапно в четыре года Ян Родерик потерял единственный человеческий контакт, единственную возможность общения. Ошеломленный непривычной обстановкой, он целый год не произносил ни слова.