Между тишиной и шумом - Андрей Ветер-Нефёдов

Андрей Ветер

Между тишиной и шумом

© Андрей Ветер, 2018

Между тишиной и шумом жизни

Из записной книжки

«Каков бы ни был ты, и нет здесь исключенья! -

Ты тоже человек. Без самоуниженья

Вглядись в себя, и сам ты скажешь. Что судьба

К тебе, ну, право же, не так была скупа!

Что много радостей, что и страданий много

Ты, как единственный, как сам, несёшь в себе,

Что жизнь твоя совсем не так уже убога

И как тебе не быть признательным судьбе?»

(Иоганн Вольфганг Гёте)

Перерождение

Мне пятьдесят четыре года, а я не уверен, что жил правильно. Не уверен, жил ли вообще.

Мне хочется обсудить это, но нет подходящих собеседников. Разговоры необходимы мне потому, что укрепляют мою веру, но мои вопросы отпугивают многих. Вопросы, без которых нет смысла жить, кажутся непонятными и бессмысленными моим так называемым друзьям. Это объяснимо: мой главный интерес лишён практической стороны смысл бытия. Вокруг меня слишком много людей, которых интересуют только деньги, даже художников интересуют в первую очередь деньги. Вопрос о смысле жизни для них решён это деньги. А вот для меня этот вопрос открыт.

Зачем я здесь? Что есть моя жизнь?

Подозреваю, что когда-то, в какой-то ключевой момент, я не совершил нужного поступка. Я не подозревал, что момент был ключевым и даже не чувствовал потребности в том поступке, который не совершил. Теперь же я вдруг осознал, что упущено главное. Упущен момент.

Был у меня и юношеский бред в литературе, и морализаторство человека, потерявшего себя, и эпические глыбы, вырубленные из скал истории для моего личного пользования. Было всё. И не было ничего. Ведь что у меня осталось от прошлого?

Кажется, мне удалось преодолеть многое, но не удаётся преодолеть мои сомнения. Они разрастаются. Я не справляюсь с этой громадиной. Моя жизнь сомнения. Но раньше их не было, раньше я точно знал, что делать и в чём смысл.

Всё чаще во мне возникает желание прожить жизнь заново, по-новому. Это означает, что я могу вернуться сюда опять. Все прежние годы я был уверен, что никогда не вернусь на эту планету, ибо никакие соблазны человеческой жизни не способны заманить меня сюда. И вот оказывается, что главный соблазн пропущенный ключевой момент, какой-то не свершившийся поступок. Вот в чём кроется механизм реинкарнации найти ключевой момент для изменения судьбы.

Пишу это и всем существом испытываю недоумение и отчаяние. Неужели это произойдёт помимо моей воли? Неужели все вопросы и желания это лишь формы предчувствия?

Мои сомнения исполнены спокойствия, они неподвижны и тем страшны вдвойне. Они похожи на тот безликий и бесформенный ужас, который заполняет сон не то тьмой, не то светом, не то пространством, не то отсутствием пространства. Ничего там нет, но всё заполнено ужасом. Так же и мои сомнения. Я бы убежал, но некуда. Прыгнул бы с крыши дома, будь у меня желание свести счёты с жизнью. Закричал бы, имей я хотя бы малейшую надежду на то, что крик принесёт облегчение. Но крик не даст ничего, а смерть вернёт в новую жизнь, к новым сомнениям.

Отдушина только в словах, в попытке переложить всё на слова, свалить на слова всю тяжесть непонятого. Пусть слова несут груз моего непонимания. Отдушина от души ли? И что тут от души? Тут только боязнь самого себя.

Вы спрашиваете меня

Нет, вы ничего не спрашиваете. Вы не в состоянии спросить, потому что вас нет. У вас нет вопросов ко мне, но у меня океан вопросов к вам. Вы чужие от А до Я. О чём бы я ни спросил вас, вы увиливаете. О чём бы ни попросил, вы отказываете молчанием. Мы живём на разных планетах. Но для чего ж мы тогда тут рядом?

Чуждость жизни.

Даже мужчина и женщина, соединяясь в том, что называется любовью, не делаются одним целым. Стремление к одному не делает их одним. «Когда двое станут Одно» это никогда, покуда мы живы. Надо умереть для этого. Но умереть так, чтобы не выпасть более из того, что есть Одно. Умереть без вопросов, ибо вопросы возвращают к жизни.

Земля должна признать мою жизнь как свершившийся факт, как оставленный след, как окончательную форму, не нуждающуюся в исправлениях. Как было, так и должно.

Мысли о пропущенном ключевом моменте, сомнения, они ведь о сожалении говорят. Но во мне нет сожалений. Тогда что же? Откуда сомнения?

Спросить не у кого. Все солгут. Безразлично солгут. Чтобы уйти от вопроса вот для чего солгут. Мы чужие. Мы декорация друг для друга.

Единственные друзья слова. Они не спрашивают, они берут на себя и в себя. Они облегчают. Жизнь. День. Время. Участь.

Но слова меня обманули. Они прикинулись значительными. «Вначале было слово» Разве оно появилось не в середине пути, не в конце? Или в начале пути было другое слово?

Слова заманили в свою сеть. Оплели паутиной, поглотили, сделали собой. Теперь я слова. Ничего не осталось во мне, только слова.

А было ли что-то ещё? Только слова? Как мало!

Когда мои слова исчезают, мне хочется спрятаться, уснуть, нырнуть поглубже в сон, потому что я опустеваю. Пустота моя похожа на топь. Спасть, спать, спать Выспаться и вынырнуть новым. Обновление? В новую ли жизнь? Или новым в прежнюю жизнь? Можно ли? Нужно ли?