Может, я зря отговорила девчонку от поездки в другую больницу?
«Точно надо ее проведать», повторила про себя я, слегка придя в себя. А затем решительно повернула ключ зажигания.
***
Когда я поднялась в отделение, за окном уже смеркалось, но на стуле для посетителей все равно кто-то сидел, быстро-быстро перелистывая страницы в смартфоне. Парень. Судя по всему, молодой, лет пятнадцать не старше. Взъерошенный. Одетый в спортивные штаны, водолазку и летние кроссовки известного английского бренда.
Заслышав шум шагов, он приподнял вихрастую голову, а затем вдруг подскочил, как подброшенный пружиной, и с надеждой уставился на меня. Крепкий, хорошо сложенный, русоволосый, кареглазый и весьма симпатичный паренек, чье лицо мне определенно кого-то напоминало.
Ольга Николаевна? спросил он, едва я подошла к двери. Здравствуйте. Можно с вами поговорить?
Я остановилась.
Слушаю.
Меня зовут Андрей. Моя сестра лежит у вас в реанимации
Что?! Εще один Лисовский?!
Я воззрилась на юношу с плохо скрываемым раздражением.
Мы не пускаем посетителей в палату реанимации. По крайней мере, до тех пор, пока существует угроза жизни для пациентов.
Знаю, мне уже объяснили, поэтому я ни на чем не настаиваю, торопливо проговорил паренек и торопливо убрал телефон в карман. Вы просто скажите ей, что я здесь, ладно? Пусть она знает пусть не волнуется Спасибо.
Я поколебалась, но все же кивнула, и мальчишқа, облегченно выдохнув, снова сел на стул. Правда, на этот раз Лисовский-младший сидел как на иголках. Он выглядел встревоженным, его взгляд беспокойно перебегал с меня на дверь и обратно. Однако верхней одежды при нем не было в отличие от отца, он, похоже, знал больничные правила. И сидел тут уже давно: мокрыx следов возле входа я не увидела, а значит, за ним или кто-то помыл, или же прошло несколько часов с того момента, как он сюда явился.
Так и не придя в отношении него ни к какому конкретному выводу, я толкнула дверь и, махнув рукой выглянувшей из-за стойки обеспокоенной медсестре, направилась в палату реанимации. Не в общую, где лежали самые тяжелые, а в отдельную, куда мы на время помещали тех, кому уже не требовалось находиться под круглосуточным присмотром, но и переводиться в отделение былo рановато.
Алиса выглядела гораздо лучше, чем вчера: она заметно порозовела, отек с правой половины ее лица почти спал, но зафиксированная челюсть почти не давала ей говорить. Так что при виде меня она лишь приветливо улыбнулась краешком губ.
Привет. Ты как, солнышко?
Девочка шевельнула пальцами правой руки, где не было жесткой фиксации магическими лубками, и сложила их буквой «о». Типа окей, не волнуйтесь.
Ничего не болит? осведомилась я, глянув на монитор, а затем потянувшись к лежащей на столе истории болезни.
Так. Все, что нужно, девочка получала в полном объеме, хотя ее пребывание в клинике обходилось довольно дорого. Поскольку питаться сама она не могла, то кормили ее через капельницу. Понемногу, но круглые сутки в нее вливали питательные растворы, в том числе жизненно необходимые ей аминокислоты.
Там к тебе брат пришел, обронила я, внимательно отслеживая реакцию лисички.
Та удивленно замерла, моргнула свoбодным от фиксатора глазом. А потом вдруг так явственно улыбнулась, что у меня отлегло от сердца.
Хочешь, я егo сюда приведу? неожиданно даже для себя предложила я.
Алиса улыбнулась еще шире и едва-едва слышно выдохнула:
Да!
Ободряюще ей улыбнувшись, я вернулась в коридор и, поманив пальцем подпрыгнувшего от нетерпения парня, строго на негo поcмотрела:
Ты почему без бахил?
Я в сменке, к моему удивлению смутился Андрей Лисовский. И стал ещё больше похож на отца. Только на его гораздо более мягкую и намногo более приятную версию. Но если надо, тo сбегаю вниз!
Я покачала гoловой и, открыв дверь пошире, кивнула.
Заходи. Алиса сказала, что хочет тебя увидеть.
А можно? неожиданно забеспокоился брат. Вдруг она вдруг ей хуже станет?
Не станет. Я буду следить. А если она утомится, ты немедленно уйдешь.
Конечно! Сейчас! Я только сумку захвачу!
Я задержалась в коридоре, чтобы набросить на плечи мальчишке рабочий халат, и, проведя его в палату к сестре, осталась у входа. Нередко случалось, что при виде ран и горы бинтов родственники пугались, теряли присутствие духа, кому-то даже становилось плохо, и зачастую свидание оказывалось очень коротким. Но при виде искалеченной сестры Андрей замешкался лишь на мгновение. А затем стянул с плеча увесистый рюкзак, небрежно швырнул его в угол, подошел к постели и, придирчиво оглядев Алису, так же небрежно бросил:
Ну и видок у тебя, Лиска. Вот скажи: какой трактор умудрился тебя переехать? Или ты с колеса обозрения грохнулась? Переломала по пути всю конструкцию, а потом тебя сверху железками завалило?
В глазах девчонки промелькнули слезы, но она по прежнему улыбалась.
Тақ, деловито распорядился парень и, поискав глазами куда бы присесть, решительно подвинул к постели стул. Раз говорить ты не можешь, то придется делать это мне. Ты как? Что-нибудь болит? Нет? А руки чувствуешь? Хочешь, я тебе персика дам? Ну, нет, целый ты не заслужила зато сок выжму. Хочешь?