Знакомое имя, отметил я.
В каком банке вы держите деньги, док? Лично я, да и большинство жителей нашего славного герцогства, в «Гринберг и сыновья». Которым владеет отец леди Эвелин, барон Гринберг.
Из новой крови, полагаю?
Баронские роды, как правило, делились на два вида: старые и бедные либо же богатые и купившие титул при последнем императоре.
Как ни странно, из старой. Но недавно разбогатевшей. Даже вы должны были слышать ту историю про дедушку леди Эвелин. Нет? Ее дед по молодости влюбился в первую красавицу герцогства. Но, увы, был беден как мышь. Поэтому ее отец Гринбергу отказал. Тогда предыдущий барон поступил не свойственным для аристократа образом: продал имение, городской дворец, все, что осталось от благородных предков, и уплыл торговать. Не знаю, было дело в удаче, хватке или даре, но меньше чем за десяток лет его компания превратилась в финансовую империю, а он сам в одного из богатейших людей страны. Ну и вернулся, само собой. Женился Однако не будем отвлекаться. Леди Эвелин младшая дочь нынешнего барона Гринберга и, как вы догадались, завидная невеста. На свадьбу своей старшей дочери барон потратил порядка двадцати тысяч шиллингов. Размер приданого никому не известен, кроме ее мужа, но, учитывая, что у алтаря ее ждал граф Паулет, оно было немаленьким. Леди Эвелин же, вопреки логике, не пользуется возможностью заарканить графа или даже герцога, а обручается с нищим бароном Фрейбургом. Конечно, она и ее брат-близнец считаются enfant terribles[3] в чинном и благополучном семействе Гринбергов, но эта выходка настолько ошеломила всех, что леди повезло в очередной раз избежать попадания на восемнадцатую страницу[4] и Кстати, вот и она!
Виктор подался вперед. Проследив за его взглядом, я увидел молодую женщину, разговаривавшую с метрдотелем у входа в зал.
Надеюсь, вы не против, если я приглашу ее присоединиться к нам?
Не дожидаясь моего ответа, Виктор встал из-за стола.
Глава 3
Доктор
Главной чертой младшей леди Гринберг оказалась ее полная, совершенная даже непримечательность. Ее типаж оценил бы выходец с Королевского острова: лишь там человеческая внешность настолько лишена красок, а бледную, почти прозрачную кожу и светлые серые глаза считают признаком неразбавленной крови. В Гетценбурге, который до девятнадцатого столетия принадлежал синеглазым и золотоволосым ганзеатам и куда в последние годы стекались иммигранты со всего мира, леди Гринберг терялась. Она была модно и дорого одета: расшитый зелеными маками костюм дикого шелка, подбитый ханским мехом жакет, охотничья шляпка замысловатого фасона. Но наряд только подчеркивал ее невзрачность.
Самой яркой и самой говорящей частью ее внешности были запутавшиеся в темных волосах желтые перья, знак Элайзы-Канарейки. Канарейки часто встречались в высшем свете. В отличие от других людей, они не получали от своей покровительницы чрезмерную силу или исключительный ум, но от рождения обладали не менее ценной инклинацией: обаянием. В их хрупкости было нечто очаровательное, вызывавшее немедленное желание защитить. Неудивительно, что, подобно канарейкам пернатым, они чаще всего оказывались в положении комнатной птички, украшавшей салон очередного богача.
Виктор отодвинул стул и поспешил закрыть папку с фотографиями тела.
Прошу вас, леди.
Впервые вижу полицейского, проговорила она, принимая приглашение.
Вот голос ее невыразительным нельзя было назвать. На удивление глубокий и хриплый, он не подходил для леди. Впрочем, при ближайшем рассмотрении черты ее лица тоже выглядели слишком грубыми для аристократки. Огромные раскосые глаза, резкие скулы, большой подвижный рот. Они скорее пошли бы дочери мясника.
И она перевела взгляд на меня.
Доктор Роберт Альтманн, представил меня Эйзенхарт. Помогает мне в расследовании.
Стоило ей сесть, как метрдотель принес еще один стул, чтобы леди положила на него свертки с покупками.
Кофе. Черный, бросила ему вслед леди Эвелин. Чем я могу вам помочь, господа?
Для начала расскажите, что вы делали в среду вечером.
Неужели я стала свидетельницей преступления? Леди достала из сумочки серебряный портсигар. Покрутила в руках, но не открыла. В среду вечером, вы сказали? Дайте вспомнить После обеда я зашла на чай к леди Харден, мы с ней поболтали. Потом решила пройтись по магазинам, тем более что Сара живет в начале Биржевой улицы
Простите, перебил ее Эйзенхарт, в каком часу это было?
Около трех.
Не могли бы вы перейти в своем рассказе к, скажем, часам шести?
Леди Гринберг задумалась.
Право, не знаю, где я была. Когда гуляешь, не слишком следишь за временем. Помню, что была на Биржевой, но где именно Подождите!
Леди Гринберг задумалась.
Право, не знаю, где я была. Когда гуляешь, не слишком следишь за временем. Помню, что была на Биржевой, но где именно Подождите!
Она надорвала упаковку на одном из свертков.
Как раз в среду я зашла в книжную лавку Хубера. Нескольких книг из моего списка там не было, пришлось оформлять заказ. Сегодня я их получила. На квитанции должно быть прописано время. Леди Гринберг передала чек Эйзенхарту и, словно защищаясь, добавила: Не смотрите на меня так, детектив. Жанр женской литературы может считаться сомнительным, но без него у нас вовсе не было бы прозы. Если бы не первые романы сестер