Стюардесса ласково проводила меня, и я вышла на трап. В лицо пахнуло тёплым ветерком, напоенным запахом свежести и южных растений. И я тут же широко раскрыла глаза: у трапа лежал красный ковёр, толпились четыре громадных чёрных внедорожника, несколько красивых кавказских мужчин с огромными букетами белых лилий в руках. Невысокая полная женщина в длинных чёрных одеждах, стоящая по центру, расплылась в улыбке и всплеснула руками в умилении. И слева грянул хор джигитов в папахах и национальных костюмах.
Ой, это меня так встречают?!
Я испуганно оглянулась на стюардессу за спиной та цвела, как море в Анапе То есть была слегка зеленоватого оттенка от падающих на неё лучей прожекторов. Но пахла Кензо, а не тиной. Грузинский хор растягивал многоголосием нечто торжественно-ликующее: то ли народный эпос, то ли похороны под лозунгом «наконец-то».
У меня пересохло во рту: поручни с двух сторон, впереди засада, позади грудь в униформе бежать некуда. Пришлось улыбнуться и осторожно пойти по гофрированным металлическим ступеням вниз. Я сжала ручки сумочки влажными пальцами. Надеюсь, мне не придётся обниматься со всеми этими красавцами? А если все цветы вручат мне, я не перекувыркнусь головой вперёд? Там же ведра на три в совокупности
Сердце мой, Кати! вскричала гортанно полная женщина в чёрном, совершенно ничем не похожая на меня. Лицо круглое, нос кавказский, густые смоляные волосы без особой укладки, на вид лет шестьдесят с хвостиком.
Я моргнула, улыбнулась и подумала, что стоит заказать ДНК-тест, чтобы сразу сильно не радоваться. А то потом опять придётся разочаровываться. Но вслух я сказала:
Бабушка Алико? Здравствуйте!
Вай ме, внучка, красавица! ответила та и больше не стала ждать, бросилась ко мне, стиснула в жарких объятиях.
И я сдалась запаху крепких восточных духов, хмели-сунели и пряников. На большой груди было тепло уютно, и почти поверилось. Поэтому я тоже осторожно обхватила, насколько могла, широкую талию. Хор грянул «Сулико».
Трогательно как
На втором куплете бабушка, наконец, отстранилась. Сделала дирижёрский жест. И хор свернул рулады.
Красавица ты! восторженно произнесла бабушка Алико, разглядывая меня. Такой красавица!
Спасибо, сказала я, краснея до корней волос.
Жгучие джигиты в чёрных костюмах подошли ко мне. Отчего-то подумалось о мафии
Добро пожаловать домой, сказал самый красивый и стройный из них, с тонким аристократическим носом и не менее благородным лбом. Я Гига Регвадзе.
Очень приятно, смутилась я, принимая от него букет.
Добро пожаловать в Грузию! сказал более квадратный, мощный, с пристальным, немного хищным взглядом. Меня зовут Бадри, я ваш троюродный брат.
Последовали приветствия, имена, лица, улыбки, пока цветов в моих руках не стало столько, что версия с кувырком была близка к реализации. Однако бабушка Алико заметила это и скомандовала:
Всё! Домой! Букеты в багажник, а то вай, завалили мой девочка. Гига, Отари, помогите.
И меня освободили от цветов. Усадили в первый внедорожник, и, выехав за ворота аэропорта, мы помчались. За окнами мелькали огни, тёмные силуэты гор и деревьев. А я была поражена тем, как все слушаются эту невысокую, совершенно круглую женщину. Она смотрела на меня с такой доброй улыбкой, что я отважилась.
Можно спросить, бабушка?
Тебе, мой сердце, всё можно!
Скажите, а почему, бабушка
у тебя такие большие зубы? рассмеялась она. Как в сказка?
Я тоже не выдержала и прыснула.
Зубы такой, потому что дантист высший класс! залихватски продолжала бабушка Алико. А глаз от природы горячий, только книжка читаю с очки. А руки большой работаю много, бывает, выгоню повара с кухни сам хинкали леплю. Он во Франции учился, а у меня школа лучше бабушка и мать. И виноград не погнушаюсь сам собирать и подрезать, чтоб помнил куст руки хозяйка. Но прости, Кати, это я шутка говорить от настроений хороший! Так я рад, так рад! Кровь родную увидел, и мой забурлил, как Арагви в горах, от радости. Не один я больше!
у тебя такие большие зубы? рассмеялась она. Как в сказка?
Я тоже не выдержала и прыснула.
Зубы такой, потому что дантист высший класс! залихватски продолжала бабушка Алико. А глаз от природы горячий, только книжка читаю с очки. А руки большой работаю много, бывает, выгоню повара с кухни сам хинкали леплю. Он во Франции учился, а у меня школа лучше бабушка и мать. И виноград не погнушаюсь сам собирать и подрезать, чтоб помнил куст руки хозяйка. Но прости, Кати, это я шутка говорить от настроений хороший! Так я рад, так рад! Кровь родную увидел, и мой забурлил, как Арагви в горах, от радости. Не один я больше!
Но как же, вы ведь и так не одна, удивилась я.
На «ты» мне говори, маленький Кати, похлопала меня по руке бабушка.
Хорошо, кивнула я, ещё стесняясь, попробую на «ты». Но ведь ты не одна, бабушка Алико. Столько вокруг тебя было людей, когда ты мне в Скайпе представляла дяди, тёти, племянники. Все родные!
Это так, Кати. Семья Кавсадзе большой. Но я о маленький семья говорю, о ближний круг; о дом. Вдова я. Муж мой, твой дедушка Серго, умер давно-о. Скоро двадцать лет будет. Первенец мой Гела родился и умер сразу. Средний, Эдик, утонул в Кура, зимой на спор с мальчишками переплывал после школа. И всё-ё, грустно вздохнула бабушка Алико. Подняла на меня глаза. Одна радость оставался мой красивый, весёлый Георгий твой папа, но вот видишь, и он не живой. А всё равно какой же он молодец, мальчик мой, тебя мне оставил! Ах, мой Кати, ты так на Георгий похож! И глаза, и ротик. Прям его в тебя вижу, мой сердце, когда он был маленький, такой нежный! Оттого радость у меня, до неба радость!