Мои добрые глубоко мне сочувствующие сотруднички ржут до сих пор. Гюнтер делает мне глазки при любом удобном случае. А я обхожу его стороной, практически не появляюсь у Кощея и если и рискую наведаться к нему в кабинет, то только в сопровождении кого-нибудь. И ведь прибить его нельзя. Так бы делов-то, того же Аристофана попросить и прощай навсегда милый Гюнтер. Это тут у Кощея запросто в порядке вещей. Да только ценит своего дворецкого Кощей. Ну как же, шарман, прямо как в просвещённых Европах, прямо как в лучших домах Парижа и Лондона. Прибей такого, так Кощей обидится. И вот тут уже и не знаешь, что хуже обиженный начальник или махровый извращенец.
Только мы зашли в приёмную как Гюнтер засиял как гламурная блондинка при виде нового айфона и бросился мне наперерез, однако был остановлен мощным тычком Аристофана.
Иди, босс, я тут подожду.
Благодарно кивнув бесу, я постучал в дверь кабинета:
Ваше Величество, разрешите?
И не дожидаясь ответа, зашел внутрь.
Как всегда у Кощея в кабинете был бардак. Мне безумно нравилась его рабочая обстановка, эти наваленные горами на столе старинные манускрипты, рукописи, листы пергамента. Расставленные в беспорядке на полках, стеллажах и шкафчиках самые различные колбы, пробирки, какие-то странные приборы, а может и не приборы, чучела по стенам, картины, какие-то листы в рамочках, в общем, классический кабинет сумасшедшего ученого.
Сам Кощей восседал в кресле за своим столом и, увидев меня, махнул рукой:
Давай, Федор Васильевич, присаживайся. Случилось что?
Здравствуйте, Ваше Величество, да нет, просто хотел узнать подробнее, что вы там моим бесам за задание дали на счет меча какого-то?
Вот на счет какого-то тут ты в точку попал, господин мой Секретарь. Есть меч, точно, а вот что он из себя представляет, не понять.
Да может и ну его тогда?
Нет, не ну его. А вдруг там вещица ценная, для меня полезная?
Я пожал плечами. Если Кощей загорелся идеей, то его не переубедить.
Вот что, Федя, я сейчас один разговор затеваю как раз и меча этого касающийся, да и других дел наших интересных, а ты посиди пока, помолчи да послушай.
Я кивнул, а Кощей проорал:
Гюнтер! Давай-ка сюда нашу красну девицу!
Дверь распахнулась и в проёме показался Аристофан.
Босс, кивнул он мне. Царь-батюшка, поклон Кощею. А Гюнтер это покурить вышел. Я за него. Вот ваша шмара.
Он освободил дорогу и в кабинет вошла та самая чернявая девица, которая хотела отравить участкового. Поклонилась Кощею, мне и замерла у дверей.
А, Олёнушка! доброжелательно воскликнул Кощей. Проходи, проходи. Федя, ну-ка дай Олёнушке, слуге моей верной, вон тот стульчик, что у стены стоит.
Ладно, мне не трудно. Я переставил стул в центр кабинета напротив стола.
Садись, милая, что стоять-то? В ногах ведь правды нет, Кощей захихикал, а потом уже повелительно бросил: Садись.
Девушка села, Кощей тут же щелкнул пальцами и из стула как змеи выскользнули веревки и плотно обмотали свою жертву. А она даже и не сделала попытки вырваться, только обреченно опустила голову.
Вот такие дела, заходил Кощей по кабинету. Видишь, господин Статс-секретарь, она и не удивляется даже, вопросов не задаёт, за какие это провинности её тут связали. А почему? А потому, что вину свою чувствует.
Я ничего не понимал и предпочитал помалкивать, как и приказал мой шеф.
Ну, раба моя неверная, сама всё расскажешь или пытать тебя надо люто и безжалостно? Лучше, конечно, попытать. Оно и веселей и забавнее.
Девушка вдруг вздохнула и тихо с мукой произнесла, так и не подымая головы:
Отпусти меня на волю, царь-батюшка. Не могу я больше. Никак не могу. Руки по локоть в крови, а сколько душ невинных загубила, твои задачи выполняя Верой и правдой столько лет тебе служила Отпусти, батюшка.
Верой и правдой, говоришь? Ну, может быть так оно и было, только за верность я награды даю, а не к стулу пыточному привязываю. Так почему же ты здесь оказалась?
Воля твоя, батюшка
Моя, верно. Только не ответила ты мне, бесовка.
Он повернулся ко мне:
Знаешь её, Фёдор?
Ну, виделись разок мельком. Заходила к нам в Канцелярию.
Зачем, сказала?
Мне нет. Она с Михалычем разговаривала.
Мне было жутко неловко. Я чувствовал себя каким-то доносчиком. Хотя, с другой стороны, симпатии к этой девице я не испытывал, памятуя её затею с убийством участкового.
Ты мне, Федор Васильевич, не хитри, прямо отвечай, когда я тебя спрашиваю. Зачем бесовка к вам приходила?
Михалыча просила зелье сделать, выгораживать я её не хотел, а уж обманывать Кощея, тем более. Отравить участкового лукошкинского собиралась.
Вот, покивал головой мой работодатель. За честность хвалю. Но нешто ты думал, что я и так этого не знал? Нешто в моём дворце от меня секреты, какие быть могут?
Я пожал плечами мол, виноват, но исключительно по глупости, а не из злого умысла.
Ну и зачем, раба моя, ты участкового Никитку извести надумала?
Тебе приятное сделать, батюшка. Чтобы отпустил ты меня за службу верную.
Да неужто? картинно удивился Кощей. Вот смотри, Федя, каких я работничков выращиваю. И приказывать ничего не надо, сами за меня всё додумывают и доделывают.