Через полчаса небо было уже темным, и лейтенант Борисов приказал подниматься. Наш взвод был весь укомплектован трофейными автоматами, кроме одного бойца, он шел с пулеметом. Но немцы были не тупее нас. Наверху, прямо на этом самом холме, который был нашей целью, у фрицев оказалась замаскированная пулеметная точка. Первые двести метров пути мы ползли на брюхе, поэтому и смогли их проползти, но вот потом Когда наши недовзводы рванули бегом, немчики нас и приголубили. Сколько сразу полегло, даже не знаю, но к холму мы подошли в количестве двадцати бойцов. Деревню-то наш батальон взял, там и было-то тридцать два фашиста, завалили тупо количеством, но вот потери Капитан Величко на нас рассчитывал, как на засадный отряд, а получилось, что все с нас и началось, и уже основному отряду пришлось нас выручать. Немецкие пулеметчики своим огнем привлекли себе в помощь еще солдат, если бы не наши товарищи с противоположного фланга, нас всех бы тут и похоронили.
Рембат у фрицев оказался почти пустым. Те танки, что видели во время наблюдения разведчики, ушли догонять войска, а тут оставались лишь машины, с которыми возни много. Короче, кроме стрелкового оружия и двух минометов, захватить нам было нечего. Хорошо хоть к минометам оказалось достаточно мин, все хоть какой-то приварок. А нас тем временем осталось еще меньше. Правда, ненадолго. Узнав у пленных, да, были и такие, куда ушли войска, где сейчас фронт, утром мы двинули строго на восток. Оказалось, впереди нас ждал лагерь военнопленных. Фрицы организовали его после разгрома войск, что защищали тот брод, к которому мы вчера шли. Опять топаем по полю, вроде сказали рядом, но пока разведчики ничего не нашли. Кстати, те парни, что были у нас за разведку, так и оставались живы, нас даже удивляло и радовало это. Через час пути внезапно вернулись и наблюдатели. По их сведениям, прямо на нас движется колонна из трех грузовиков и бэтээра. Немцы, наверное, за техникой выехали. Ведь тут всего несколько километров до ближайшей части. Капитан Величко срочно организовывал засаду. Так как мы были в чистом поле, то сделать это было сложно. Вновь копаем себе лежки, правда, не на всю глубину, так, немного укрыться. Немецкий бэтээр пер первым, мотоциклов почему-то не было, хотя все ожидали именно их, привыкли уже к фрицевским порядкам. «Ганомаг» машина высокая, поэтому из нее не составило труда нас заметить. Пулеметчик принялся нас давить, а из подъезжающих грузовиков уже выскакивала пехота. Вот тут мне и поплохело, ибо Величко, до сих пор не дававший подумать о себе плохо, решил поднять нас в атаку. Может, человек просто устал, да надоело ему тут бегать, может еще что, но пришлось вставать. Ненадолго, конечно. Капитан погиб почти сразу, ведь он своим примером, как по уставу положено, решил идти впереди, увлекая за собой людей. Все вновь залегли, и оказалось, что никто не хочет вставать еще раз. До фрицев было метров триста, бэтээр вообще обнаглел и вылез на пистолетную дистанцию. Тут, слава богу, кто-то наконец-то вспомнил о двух минометах. Чуть позже мы узнали, почему они сразу не стреляли. Отползали ребята, чтобы занять позиции там, где их не будет видно. Когда мины начали падать к фрицам на головы, поплохело уже им. С бэтээра не поняли этого и продолжали переть к нам, пулеметчик за небольшим бронещитком аж захлебывался от радости. Мне все это надоело, и я решил его снять. Из автомата это вообще не получалось, слишком большой разброс был, поэтому попросил у нашего пулеметчика его МГ, сам тот почему-то никак не мог загасить бэтээр. Первой же очередью я то ли заставил вражеского пулеметчика убраться, то ли убил. Но стрелял я прицельно, поэтому мог и убить. Водитель «Ганомага», видимо не слыша более очередей сверху, решил, что он теперь уязвим, и остановился. Как только он вновь начал движение, но уже назад, прямо в бэтээр влетела одна из мин. Грохнуло, хлопнуло и бэтээр остановился уже насовсем. Как самые ближние к нему, мы с Семеном рванули вперед. Зачем? Так это ж какое-никакое, но укрытие. Пулеметчик из нашего взвода последовал за нами и вскоре уселся в кузове бэтээра, поливая свинцом фашистов. Я хотел было прибрать пулемет, что стрелял по нам минуту назад, но его здорово повредило взрывом мины. Укрывшись в кузове, мы отстреливались от врага, который уже начал отступать. Видимо, поняли гитлеровцы, что нас здесь тупо больше, да еще и бэтээр потеряли. Два грузовика уже дымились, все изрешеченные пулями, а вот один, с самым хитрозадым водилой, уже развернулся и начал набирать ход. Он и так стоял за двумя своими собратьями, а теперь и вовсе сбежит. Близкими разрывами мин нашим парням удалось все же повредить колеса грузовика. Тот стал вилять, а затем и вовсе встал. Теперь уж можно и в атаку. Поднялись все, жаль, что Величко не вытерпел. Гитлеровцев добивали в азарте, когда подошли совсем близко, даже не стреляли, слишком злые были, поэтому и потеряли аж пятерых, добивая раненых фашистов. Ребята просто бросались на врага со штыками. Страшное дело, рукопашная схватка. Когда ты просто с кем-то дерешься, пусть даже и с врагом на войне, это одно, а вот так, словно стенка на стенку Один боец отбивает винтовкой выпад немца, успевает ударить сам, а когда собирается добить, ему сзади втыкают нож в спину. Все смешалось, я тоже малость подрался, но не стал опрометью кидаться в свалку. Пистолет в одной руке, нож в другой, жалел только об одном, патронов в пистолете мало. Везло еще и в том, что у фрицев тоже с короткостволом ходят не все, а только офицеры и унтера. Все мельтешило вокруг, стрельба, взмахи винтовками и автоматами, удары ножами, лопатками. Кровь хлещет во все стороны, и над этим всем стоит такой мат, заслушаться можно. Победа все же была за нами, но в такую схватку почему-то больше влезать не хотелось. Русский мат на поле битвы сменился стонами и криками, раненых тоже хватало.