Спокойно провела бы вечер одна, у телевизора, и ничего бы с ней не случилось…
Двери лифта раскрылись, ее выкатили в коридор. Перед входом в родильное отделение санитары остановились. Двери открылись еще до того, как они позвонили.
– Преждевременные роды? – раздался низкий женский голос.
– Да, мы…
– Спасибо, мы принимаем.
Санитары переглянулись.
– Всего хорошего! – попрощались они с пациенткой и удалились.
– Добрый вечер, фрау…
– Хельмер.
Беатриче недоверчиво рассматривала высокую, атлетического сложения даму, сразу почувствовав к ней неприязнь. Врач, не узнав имя пациентки, осведомляется о диагнозе, к тому же в ее присутствии… Такие врачи вызывали у нее ужас. Им бы информатикой заниматься или машиностроением, а не медициной.
– Фрау Хельмер, я доктор Шмидт-Бартельзен. Мы с вами говорили по телефону. Сейчас отвезем вас в палату интенсивной, терапии и проведем ряд обследований. Потом решим, что делать.
Беатриче собралась спросить, какие обследования, но новая схватка сковала ей горло, и она не издала ни звука. Шмидт-Бартельзен – компетентный специалист. По крайней мере, в больнице она пользуется именно такой репутацией. Светится «добром и дружелюбием» Снежной королевы.
Но в данной ситуации это неважно, просто хочется видеть перед собой врача, который сочувствует, пусть даже формально.
Что ж, не всегда везет в жизни. Схватки повторились, и Беатриче плотно сжала губы, чтобы не закричать.
Доктор Шмидт-Бартельзен работала основательно, не торопясь, но, к сожалению, молча. В процессе обследования не проронила ни слова, а ее короткие указания присутствующей здесь сестре Беатриче не могла расслышать. Рядом с ней гудел аппарат УЗИ, позволяющий наблюдать за схватками и сердечным ритмом ребенка. Отчетливо слышала она биение его сердца… Тоны частые, относительно ритмичные. Хороший это признак или плохой? Она слишком волновалась, чтобы извлечь из глубин памяти свои познания в гинекологии. А доктор Шмидт-Бартельзен молчит…
Закончив обследование, врач еще раз взглянула на показания прибора, задумчиво наморщила лоб и вырвала лист из аппарата.
– Сейчас вернусь, – буркнула она и вышла вместе с сестрой, оставив Беатриче в одиночестве.
Закричать ей вслед, узнать, что с ней происходит… Но страх вновь сжал горло. Через несколько минут, показавшихся вечностью, дверь снова распахнулась.
– Добрый вечер.
Дружелюбный голос доктора Вагнера, главного акушера отделения. У него отличная репутация, все его любят – коллеги, сестры и пациенты. Он подошел к Беатриче, сел на край кровати, протянул ей руку.
– Как вы себя чувствуете, фрау доктор Хельмер?
– Если не считать схваток, хорошо.
– Я должен задать вам несколько вопросов. – Беатриче почувствовала – он раздражен тем, что его коллега не расспросила пациентку. – Когда начались схватки?
– Сегодня вечером, в половине девятого.
Он взглянул на часы.
– То есть около двух с половиной часов назад. Это первое осложнение за всю беременность?
– Да.
– Что могло послужить причиной, по вашему мнению? Были ли у вас в последнее время физические перегрузки или инфекционные заболевания?
Беатриче покачала головой.
– Ничего подобного не было. Правда, сегодня вечером немного переволновалась, а после этого…
Схватка повторилась.
Доктор Вагнер бросил взгляд на прибор и приложил руку к ее животу.
– Что со мной? – со страхом спросила она.
– Прежде всего, успокойтесь, коллега! Нет никаких причин для волнений. Шейка матки плотно закрыта. После двухчасовых схваток это хороший признак. Плацента в порядке, тоны сердца ребенка в норме. Мы подключим вас к аппарату, чтобы блокировать схватки. Вы получите повышенную дозу магнезии.