На пространные комментарии Фотографа – так прозвали рентгенолога – у них просто-напросто нет времени.
А в его глазах хирурги – грубые мясники, темные знахари, которые мало отличаются от средневековых костоправов. Справедливости ради надо заметить, что хирурги тоже не относятся к коллегам-рентгенологам с пиететом.
Любой визит в рентгеновский кабинет, даже самый долгий, когда-нибудь кончается. Услышав наконец: «Желаю вам приятного вечера!», хирурги покинули скучное, но неизбежное регулярное совещание.
Поднялась с места и Беатриче – тяжело, словно ноги налились свинцом.
– Наконец-то! – вздохнула она, обращаясь к сидевшему рядом с ней Франку.
Студент-практикант, он с этой недели работал в травматологическом отделении.
– А что-о, – протянул тот, – не так все и плохо. Какая интересная магниторезонансная томограмма… Это коленный сустав.
– Ты находишь? – Беатриче устало откинула прядь волос со лба. – Что-то не припоминаю, чтобы там виднелись отклонения.
– Ну как же – небольшое утолщение в переднем диске правого мениска.
– Ладно, – прервала Беатриче, не давая ему пуститься в подробности.
Любому практиканту предстоит четыре месяца отработать в терапии, столько же – в хирургии и еще четыре – в отделении по выбранной специальности. Только после этого он допускается к последнему госэкзамену. Франк, Беатриче это знала, решил специализироваться в рентгенологии, отсюда и его интерес к рентгеновским снимкам. Вполне естественно, что он горой стоит за выбранную специальность и вообще имеет более основательные познания в методах медицинских исследований, чем она в свое время. Но именно сейчас она слышать не может ни о чем таком – ведь только что закончилось донельзя надоевшее совещание.
– Разве рентгенодиагностика проливает свет на истинную картину болезни? Думаю, нет. Чтобы понять, есть ли тут повреждение мениска, молодому человеку необходимо сделать артроскопию, – все же выразила она свое мнение.
– Но ведь нельзя исключить, что четко выявились бы имеющиеся нарушения, – возразил Франк.
– Конечно, все возможно… но я сужу по своему опыту. Спинномозговых нарушений можно ожидать, если мениск разорван или даже при отсутствии всяких нарушений. Тогда наблюдаются соответствующие клинические признаки, а они видны любому при обычном осмотре. Вот так-то!
Помолчала немного – говорить не хотелось совершенно. Но нашла нужным закончить:
– Всем врачам бы правильно проводить обследование больного и составлять детальный анамнез. Это верный способ избежать многочисленных дорогостоящих исследований.
– Ого! Сама додумалась? – хитро улыбнулся Франк.
В какой-то момент Беатриче показалось, что он просто издевается над ней.
– Нет, не я, профессор Линдхардт. К сожалению, он сейчас на пенсии. Он был… – И остановилась, раздраженно тряхнув головой.
Зачем она вообще пустилась с ним в дискуссию? Франк, безусловно, из тех студентов, кто не представляет медицины без аппаратуры и лабораторий. Не верит, что врач в состоянии распознать любую болезнь, полагаясь только на свои пять чувств.
Мысли ее невольно устремились к Али аль-Хусейну ибн-Абдале ибн-Сине, знаменитому средневековому арабскому целителю, известному позднее под именем Авиценна. [1] В последний период она занималась изучением его жизни и трудов. В те времена Али аль-Хусейн практически не имел в своем распоряжении средств диагностики. И, несмотря на это, был выдающимся врачом, в значительной мере повлиявшим на развитие средневековой медицины. Беатриче восхищалась им и глубоко преклонялась перед его талантом.