Шона была уверена, что принцы еще больше недостижимы для нее, чем путешествия в Европу. А еще у нее не было ни малейших сомнений в том, что если бы ей удалось связаться с ним и рассказать о том, что сюрприз! он скоро станет папой, он снова ворвался бы в ее жизнь и создал бы кучу проблем. Он поступил бы так же, как мужчины, подобные ему, поступают с женщинами, подобными ей. От него не было бы никакой пользы, одни неприятности. Она насмотрелась на богатых мужиков и не раз видела, что бывает. Женщины ее уровня годились на одну-две ночи, но точно не для того, чтобы вынашивать ребенка богатому мужчине.
Насколько Шона могла судить, состоятельные мужчины путешествуют в сопровождении команды юристов, готовых в любой момент заключить с женщиной соглашение о неразглашении и дать ей взятку в общем, сделать все, что угодно, лишь бы удержать ребенка подальше от семьи богача и от его жены, которая обычно ничего не знает про похождения мужа. И в то же время ограничить возможность шантажа. Но это из разряда счастливых историй. Страшнее были истории, когда у женщин отбирали детей только из-за того, что у бедняжек не было денег бороться в суде.
«Со мной такого не произойдет», еще тогда, у кабинета врача, поклялась себе Шона. У нее никого нет в этом мире, кроме ребенка, и она не отдаст его ни при каких обстоятельствах.
Тогда, пять лет назад, у Шоны отсутствовало желание снова увидеться с принцем Малаком Халийским. С тех пор ничего не изменилось.
Не притворяйся, что не узнала меня, сказал Малак, догадавшись, что Шона собирается солгать. Его губы изогнулись в сардонической усмешке. Я вижу, что узнала. Кроме того, ложь тебе не к лицу.
От звука его голоса она растаяла. Но она понимала: ей всеми силами нужно показать, что он не оказывает на нее такое воздействие.
Меня не волнует твое мнение, что мне к лицу, а что нет, ответила Шона, как ответила бы любому, кто зашел бы в ресторан и стал бы читать ей нотации. Наградой за ее смелость было мгновенное появление гнева на лице его охранников, а темные глаза Малака заблестели. Вижу, на этот раз ты пришел с друзьями. Могу предположить, это светский визит. Жаль, что я очень занята.
Малак на это улыбнулся. И это была совсем не та улыбка, которую она помнила с той ночи. Сейчас она была леденящей и властной, и от этой улыбки у нее внутри поднялась паника. Беспокойство змеей заползало в душу, обвивало ее кольцами и постепенно сдавливало ее.
То, что Малак не отослал своих охранников, подсказало Шоне, что встреча отнюдь не случайна. Все эти пять лет она допускала, что он может приехать в Новый Орлеан. Ведь он постоянно колесил по миру. Только она считала маловероятным, чтобы он, знаменитый принц, вернулся специально ради того, чтобы возобновить отношения. Зачем же ему повторяться? Женщины и так вешаются на него гроздьями.
Оставалась одна-единственная причина, по которой он оказался здесь, в ресторане, где она работает, а не у нее дома, в ее маленьком арендованном домике на небольшой улице в пятнадцати минутах ходьбы от Французского квартала, где он побывал пять лет назад.
Сейчас Шона обрадовалась, что перед работой завезла Майлза к своей подруге Урсуле. Хотя «подруга» слишком сильно сказано. У самой Урсулы был шестилетний ребенок, и она тоже работала по скользящему графику. Они познакомились несколько лет назад, когда обслуживали столики в одном кафе в нескольких кварталах отсюда, и с тех пор по очереди присматривали за детьми. Вместе Шону и Урсулу свели жизненные трудности и желание время от времени провести время в приятном обществе, ничто больше. И все потому, что Шона, по правде говоря, знала о дружбе так же мало, как о семье.
Мы можем где-нибудь поговорить? спросил Малак.
Тот мужчина, с которым она провела ту долгую, невероятно чувственную роковую ночь пять лет назад, никогда бы так не сказал. Малак не задавал вопрос, а отдавал приказ. И горе было тому, кто не повинуется ему.
Но Шона никогда не умела выполнять приказы. Таковы были последствия тяжелого детства. Собственная мать бросила ее, когда она была младенцем, и с тех пор она скиталась по индифферентным приемным семьям, имея лишь, как она выражалась, «возможности».
Возможность научиться быть жесткой, что бы ни случилось. Возможность научиться стоять на собственных ногах и заботиться о себе.
Ей было восемнадцать, когда государство наконец выпустило ее на свободу. И с тех пор она сама пробивала себе дорогу, как до беременности, так и после. И сейчас она не собиралась ничего менять ради нахального принца в костюме, стоимостью наверняка больше, чем год аренды ее домика.
Нет, ответила она. По тому, как Малак поднял бровь, она поняла, что он нечасто слышит это слово. Нам негде поговорить.
Нет? эхом отозвался Малак. Казалось, он решил, будто она произнесла «нет» случайно и повернет вспять, как только услышит это слово из его уст.
Нам не о чем говорить.
Шона скрестила руки на груди и порадовалась тому, что сегодня она выглядит совсем не так, как в ту ночь, когда встретила его. Черная футболка с логотипом ресторана, маленький черный передник и короткая красная юбка четко указывали на ее статус она всего лишь официантка, ни больше, ни меньше. Она этого ни капли не стыдилась, считая, что никакой принц из далекой страны никогда не обратит внимания на обычную официантку. А еще она надеялась, что, возможно, глядя на нее, Малак вспомнит, почему он исчез в то утро пять лет назад. Может, если она будет трубить о своем явном недостатке воспитания и низком происхождении, он опять исчезнет.