В отдалении, на крыше Госбанка, угадывалась мощная стальная конструкция, удерживающая громадные красные буквы, складывавшиеся в лозунг «СЛАВА КПСС!». Поближе, прямо на вокзальной площади, крепко сидел огромный, тяжеловесный серп и молот, к которому пристыковали городскую доску почета.
«Найди десять отличий между прошлым и будущим» Да хоть сто! Только зачем? Достаточно и одной разницы люди тут жили-были иные, чем сорок лет спустя. Я имею в виду не внешнее одежду или прически, а внутренний настрой лица первомайцев выражали спокойствие, уверенность или благодушие. Никаких тревог и страхов! Мне навстречу шли или обгоняли меня те самые «совки» народ великой страны, знающий, что он непобедим.
Я вернулся
Пройдясь по улице Революции, я свернул в проезд между магазином игрушек и рестораном «Южный Буг». Дальше открывался просторный зеленый двор, где пенсионеры забивали «козла» в изрезанные доски могучего стола, а бабушки отдыхали на лавочках, баюкая внуков в колясках. По центру двора стояли два старых трехэтажных дома, чья облезшая местами штукатурка смахивала на рваный халат в дырах просвечивала красная кирпичная кладка. В доме, что слева, и обитал дядя Вова.
Его догнал инсульт этой весной, он теперь почти не может ходить правую половину тела парализовало. Дядька кое-как разработал руку и таскается по квартире на костылях, волоча отнявшуюся ногу по полу. Так и будет мучиться до будущего года, до самых своих похорон
«А вот фиг вам! ожесточился я. И его вылечим!»
Способность исцелять открылась у меня рано, лет в пять, как раз когда мы с сестрой подхватили коклюш. Кашляли так, что чуть наизнанку не выворачивались. Вот тогда-то я впервые и заставил организм не болеть. И у меня получилось!
Помню, как прижимал руки к груди сестрички, словно горчичники, а та куксилась и хныкала жжется, мол, печет! Даже красные отпечатки ладошек оставил. К вечеру они сошли, а Настя больше не кашляла.
Я был умный мальчик, поэтому не стал хвастаться маме, какой из меня доктор Айболит, да и потом в тайне держал свой дар, лишь изредка пуская его в ход то порежусь, то у Насти колики случатся, то еще какая напасть. А вот к дяде Вове так и не зашел
Я бодро поднялся на второй этаж по гулкой, скрипучей лестнице и вжал кнопку. Дребезжащий звон отдался через филенчатую дверь, обитую дощечками от ящиков из-под апельсинов. Глухой голос отозвался сразу же:
Входите, не заперто!
Толкнув дверь, я вошел. Паче чаянья ничем таким не пахло ни тяжелого духа, что исходит от стариков, ни резкого запаха лекарств. Было даже свежо в форточку на кухне поддувало, оттопыривая цветастую занавеску.
Заглянув в комнату, увидел дядю Володю, сидевшего на диване и пытавшегося поднять свой исхудавший организм на костыли.
Сидите, сидите! заспешил я. Здрасте, дядь Вов.
А-а, Мишенька! заулыбался дядька. Здравствуй, здравствуй! Сейчас я попробую чаек поставить. Иногда у меня это получается, хе-хе
Вы лучше ложитесь, дядь Вов, мой голос принял командирский тон. Я тут один интересный массаж освоил бесконтактный, потренируюсь на вас!
Миша, расплылся в улыбке Владимир Николаевич, да хоть что делай! Не в моем положении привередничать.
Кряхтя, он лег и вытянулся, устраивая «неисправную» ногу. Я сел рядом на легонький венский стул, собираясь с силами.
Если подумать, все мои способности от усиления мозга. Когда я срываюсь на сверхскорость, импульсы проскакивают по нервам быстрее, чем обычно, заставляя мышцы сокращаться в бешеном темпе. А то, что лечу я руками, это сплошная видимость. Ладонями я как бы фокусирую энергию мозга, направляю ее. Так может любой, просто у меня лучше получается. Не зря же, когда мама гладит по голове плачущего ребенка, тот успокаивается попадает в поле доброты, под излучение жалости и любви
Если подумать, все мои способности от усиления мозга. Когда я срываюсь на сверхскорость, импульсы проскакивают по нервам быстрее, чем обычно, заставляя мышцы сокращаться в бешеном темпе. А то, что лечу я руками, это сплошная видимость. Ладонями я как бы фокусирую энергию мозга, направляю ее. Так может любой, просто у меня лучше получается. Не зря же, когда мама гладит по голове плачущего ребенка, тот успокаивается попадает в поле доброты, под излучение жалости и любви
Сосредоточившись, я опустил руки ладонями вниз и медленно провел вдоль неподвижной дядькиной ноги, почти касаясь «пузырей» на синих тренировочных штанах, чувствуя, как холодеют руки, отдавая нутряной жар.
Справа налево Слева направо Еще и еще раз, пока не ощутил пустоту внутри все, садится «батарейка».
Ох ты растерянно проговорил дядя.
Что? спросил я отрывисто.
Чувствую вроде
Где? Выше колена?
И там, и там. Ниже тоже покалывает. Будто я ее отсидел.
Это хорошо
Закончив сеанс, я отдышался и сказал:
Только вы никому не говорите про бесконтактный массаж, ладно?
Конечно, конечно! заспешил Владимир Николаевич. Господи, неужто
Я мотнул головой.
Не спешите, дядь Вов, сказал серьезно. Вам еще попотеть придется. Надо заставить мозг заново двигать правой ногой. Поэтому, когда лежите, вы ее руками сгибайте в колене и выпрямляйте. Столько раз, сколько сможете. Завтра на коленках ползать пробуйте, а потом станете разрабатывать ногу при ходьбе. Сначала на костылях, потом с палочкой, а там видно будет.