Моя работа требует пребывания в хорошей физической форме, улыбнулся Лев. Для меня комбинезончик найдется?
Пойдемте. В машине переоденетесь.
Спускаться пришлось спиной вперед. Но под ногами была не ровная поверхность отвесной скалы на скалодроме, а вырванные корни небольших деревьев, рыхлая земля и камни, колючий густой кустарник, поваленные расщепленные стволы. Гуров падал на бок через каждые пять шагов, у него болела шея из-за того, что все время приходилось ее выворачивать, чтобы видеть, что у тебя за спиной. Разбил колено, сильно ударился локтем о камень. Повиснув в страховочной обвязке на веревках, он отдыхал, потряхивая руками, дрожь в которых уже не проходила, и с завистью смотрел, как ловко спускаются по этому постапокалиптическому ландшафту Павлов и его помощник Боря Гробовой.
Не торопитесь, Лев Иванович! крикнул Павлов. Ноги пошире и чуть согните в коленях.
А то я не знаю, проворчал себе под нос Лев и оценивающе посмотрел через плечо вниз.
Нижняя часть склона была не такая крутая, но зато больше захламленная обломками деревьев, осыпавшимся щебнем и крупными камнями. Гробовой был уже внизу. Он отвязывался от страховочного фала и вытягивал второй фал, который предстояло натянуть на противоположном склоне. По нему сверху двое спасателей начнут спуск оборудования. Олег внимательно следил за спуском полковника. Кажется, в его взгляде уже сквозило сожаление, что он взял с собой в этот спуск слабо подготовленного человека.
Все нормально! помахал ему рукой Лев с жизнерадостной улыбкой. Спускаюсь!
Когда спуск закончился, самому освободиться от страховки Гурову не удалось. Павлов помог снять «сбрую», усадил его отдыхать, а сам направился к Гробовому натягивать грузовой фал. Было ощущение, что спасатели нисколько не устали, что для них такие упражнения обычное дело, которое делается почти автоматически. Что-то весело говорил Павлов, ему вторил густой бас Бори Гробового.
Лев сидел, прижавшись спиной к стволу небольшого дерева, и смотрел на искореженный «КамАЗ». Кабина сплюснута, крыша срезана. Видимо, спасатели сделали это, когда извлекали тело водителя. Металлический фургон фуры был смят по диагонали, особенно пострадала задняя часть. Почему так получилось, непонятно, видимо, какое-то время машина валилась по склону задней частью вниз.
Лев сидел, прижавшись спиной к стволу небольшого дерева, и смотрел на искореженный «КамАЗ». Кабина сплюснута, крыша срезана. Видимо, спасатели сделали это, когда извлекали тело водителя. Металлический фургон фуры был смят по диагонали, особенно пострадала задняя часть. Почему так получилось, непонятно, видимо, какое-то время машина валилась по склону задней частью вниз.
Придется повозиться, подумал он, глядя на сплющенный фургон. Видел много раз, как работают спасатели, как они вскрывают машины, как достают людей из обломков. Павлов справится и здесь, но будет это нелегко. Во-первых, нельзя просто ломать, пилить и резать газовым резаком. Ведь неизвестно, что там внутри. Точнее, известно, что там должны быть сейфы с архивом, а их повредить нельзя. Ничего, время есть. Ребята опытные, сделают все быстро. Сейчас спустят оборудование, и займемся.
Лев Иванович, проблема! крикнул откуда-то сверху Павлов.
Гуров поднял голову, потом поднялся на ноги. Переломленный пополам пятиметровый ствол сосны съехал и задел грузовой фал, по которому перемещался груз.
А, черт! Нам его не сдвинуть! Он с досады стукнул себя кулаком по бедру и сморщился от боли, так как попал по недавнему ушибу, который заработал при спуске. Что можно сделать, Олег?
Расчищать придется, ответил старший лейтенант и повернул голову к Гробовому: Боря, возьми веревку, закрепи справа на оттяжку. Я сейчас бензопилой буду срезать толстые ветви, и мы уроним дерево в твою сторону и освободим лебедку.
Опасно, командир! прогудел в ответ спасатель. Чуть ворохнется ствол и придавит в один момент.
Ты не понял, Боря, я буду резать ветви со стороны лебедки, буду освобождать траекторию спуска, а ты зафиксируй дерево по горизонтали, чтобы направление силы было вдоль склона.
Ладно, понял, кивнул Гробовой и, накинув на плечо моток веревки, полез по склону вверх.
«Вот что значит опыт, подумал Гуров. Павлов сразу увидел решение проблемы с точки зрения физики и интуитивно определил точки приложения сил, прикинул степень противодействия и участие гравитации. Да, в их деле опыт самое главное». Крикнув Павлову, что пока займется образцами в кабине, он пошел к своей сумке с криминалистическим набором, но старший лейтенант вдруг запротестовал:
Нельзя, Лев Иванович! Инструкция! Одному работать нельзя.
Да куда она денется? Машина же плотно лежит на дне ущелья. Думаешь, она поползет дальше или снова начнет переворачиваться? Так здесь ведь уже не склон.
Не в этом дело, Лев Иванович, терпеливо повторил Павлов. Понимаете, инструкции для того и пишутся, чтобы их соблюдали. В нашем деле инструкция первый закон. Не надо думать, решать, рассчитывать или сомневаться. По инструкции так, значит, и делать надо так. По инструкции нельзя, значит, нельзя. И не важно, почему нельзя. Поскользнетесь, оступитесь, провалитесь через проломленный или гнилой металл, получите травму, а вытащить вас даже с небольшой травмой будет не просто, помощь вовремя не доберется. Всякое может быть. Так что лучше не рисковать. Сказано, что работать вдвоем, значит, так и следует поступать.