Хайди Райс
Желать лишь ее
Carrying the Sheikh's Baby
© 2018 by Heidi Rice
«Желать лишь ее»
© «Центрполиграф», 2019
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019
Глава 1
«Доктор Смит, зайдите ко мне в кабинет как можно скорее, вас ожидает важный гость, которого нельзя заставлять ждать», гласило короткое сообщение от профессора Арчибальда Вольмсли, начальника Кэтрин Смит. Оседлав свой велосипед, Кэтрин сломя голову помчалась к нему. Притормозив перед зданием из красного кирпича, построенного еще в викторианскую эпоху в нем располагались офисы факультетов Кембриджа, Кэтрин спрыгнула с услужливого железного коня и поставила его на велосипедную стоянку. Обойдя здание, она заметила черный лимузин с затемненными стеклами и трепещущими на ветру флагами, припаркованный у главного входа, несмотря на запрет парковать там любые транспортные средства. Сердце ее тревожно забилось. Слишком знакомыми были флаги на машине. Конечно, они не открывали имени гостя но было ясно, что это кто-то из посольства Нарабии в Лондоне. Поднимаясь по лестнице, Кэтрин терялась в догадках, чувствуя, как волнение и паника охватывают ее, мешая дышать, стесняя грудную клетку.
Гость из посольства мог принести как хорошие, так и плохие новости. Вольмсли, ставший деканом после смерти отца Кэтрин, наверное, убьет ее, узнав, что она посмела обратиться за финансированием своего исследования истории страны, не поставив его в известность. Но если ей не откажут, тогда даже декан не сможет ничего сделать. Сердце Кэтрин затрепетало может быть, ей даже позволят отправиться в Нарабию. Правитель страны, Тарик Али Навари Хан, умер два месяца назад, и на трон взошел его сын Зейн. В свое время имя его не раз появлялось на страницах желтой прессы: Зейн Хан был наполовину американец, и родился он в браке правителя Нарабии с юной звездой Голливуда Зельдой Мэйхью, так что папарацци было над чем порезвиться. Потом, после того, как отец отсудил его у матери, о нем перестали говорить. Однако в прессе проскочило несколько статей о том, как молодой шейх планировал вывести Нарабию на мировую арену. Именно эти слухи и заставили Кэтрин подать заявку на финансирование: она надеялась, что новый режим в стране снимет завесу тайны с ее истории. Но что, если она ошиблась, и визит гостя из посольства принесет плохие новости? Вдруг дипломат приехал пожаловаться на нее? Вольмсли не упустит случая, чтобы ее уволить.
Кэтрин поспешно пробежала по коридору к кабинету декана; ощутив знакомый запах лимонной натирки для мебели и старого дерева, она несколько успокоилась. Однако, поднимаясь по лестнице к бывшему кабинету отца, почувствовала прилив тоски. С самого детства она помнила этот коридор и лестницу, как и отцовский кабинет, но Генри Смит уже целых два года лежал в могиле, а новый декан отчаянно хотел избавиться от Кэтрин, потому что она напоминала ему о предшественнике, который неизменно затмевал его, не давая осуществить свои амбиции на протяжении целых пятнадцати лет.
Повернув, Кэтрин увидела двух мужчин внушительного вида, одетых в черные костюмы. Они стояли по обеим сторонам двери, ведущей в кабинет Вольмсли. Сердце ее забилось где-то в горле: с чего бы посольству Нарабии отправлять с гостем охрану? Так, может, беспокоиться стоит вовсе не о том, что скажет Вольмсли? Кэтрин поправила прическу, решительно завязав непокорные локоны на затылке. Резинка для волос щелкнула, и в тишине коридора это прозвучало весьма отчетливо. Оба охранника повернулись к девушке, глядя на нее так, точно она была преступником, а не двадцатичетырехлетним профессором, специализирующимся на изучении Среднего Востока. Казалось, стоит ей просто чихнуть и ее пригвоздят к земле.
Прошу прощения, произнесла она робко, стараясь говорить спокойно. Я доктор Кэтрин Смит. Меня ожидает профессор Вольмсли.
Один из мужчин кивнул и повернулся, чтобы открыть дверь.
Она пришла, объявил он, произнеся слова с сильным восточным акцентом.
Кэт вошла и тут же поймала на себе негодующий взгляд Вольмсли.
Доктор Смит, ну наконец-то. Где вы бродили? резко спросил тот, не упуская случая уколоть подчиненную.
Дверь захлопнулась, и Кэтрин подпрыгнула от неожиданности. Ее все сильнее захлестывала тревога. Почему декан нервно перебирает бумажки на столе? Никогда прежде ей не доводилось видеть его столь взвинченным.
Прошу прощения, профессор, ответила Кэт, тщетно стараясь прочесть выражение лица Вольмсли: оно было в тени, потому что окно, сквозь которое струился тусклый зимний свет, находилось за спиной декана. Я была в библиотеке и получила ваше сообщение около пяти минут назад.
У нас почетный гость, который хотел бы с вами встретиться, произнес он. Вам не стоило заставлять его ждать.
Вольмсли протянул руку, и Кэт повернулась. В кожаном кресле сидел посетитель его лицо также укрывала тень, но даже сидя он излучал силу и мощь. Широкие плечи, левая нога небрежно закинута на правую, и загорелая рука сжимает щиколотку поза расслабленная и в то же время смелая. Дорогие часы на запястье поблескивают в солнечном свете.
Вот он наклонился чуть вперед, выдвигаясь из тени, и Кэтрин едва не задохнулась от изумления определенно, на фотографиях шейх Зейн Али Навари Хан выглядел не так лестно, как в жизни. Высокие скулы, орлиный нос и короткие темные волосы, на фоне которых ярко выделяются голубые почти синие глаза точно такого же оттенка, каким славилась его мать. По-видимому, он унаследовал от родителей только лучшее: стройность и аристократические черты отца и красоту матери. Если бы не шрам на подбородке и маленькая вмятинка на переносице, лицо его было бы безупречным.