Я зачем приехала нарочито бодро заговорила Ольга и суетливо закопошилась в своем рюкзачке. Вот!
С этими словами она выложила на стол конверт.
Зачем?! отшатнулась невестка. Ты уже привезла нам денег! В прошлом месяце и в позапрошлом. А перед этим дала крупную сумму. Да и я же работаю!
Я знаю, что ты работаешь, перебила Ольга. Купишь Юлечке наряды и книжки. Вы же мне не чужие люди, а самые родные!
Спасибо, вздохнула Таня и неуверенно, все еще сомневаясь, взяла конверт. А потом вскинула на Ольгу глаза с такой решимостью, словно собиралась сказать что-то важное и одновременно сложное. Но ее оборвал звонок в дверь.
Когда Таня вышла с кухни, Ольга машинально стащила с тарелки остывший блинчик, свернула его трубочкой и откусила. Из коридора до ее слуха донеслись голоса: звонкий женский хозяйки, и низкий, с хрипотцой, мужской. Знакомый голос, который ни с каким другим не спутать. Ольга положила на край тарелки недоеденный блин, поднялась из-за стола и улыбнулась вошедшему следом за Таней гостю. Дымов ничуть не удивился, увидев ее, кивком поздоровался и без улыбки подмигнул.
Я блинчиков напекла, будешь? предложила Таня и, не дождавшись ответа, засуетилась, выставляя на стол еще одну тарелку и чашку.
Я на минутку, замялся Матвей, вопросительно покосился на Ольгу, будто спрашивая у нее позволения, а потом громко вздохнул. У меня сегодня куча дел.
Скажет или нет? Таня, кажется, не была знакома с Игорем Петриченко, но новая трагедия может напомнить ей о ее личной. Ольга поймала взгляд Дымова и непроизвольно качнула головой. Матвей слегка кивнул и отвел взгляд, сделав вид, что его занимает тарелка с угощением.
Подогреть?
Нет, не надо, гость взял себе пару блинчиков, свернул их, в отличие от Ольги, не трубочками, а треугольниками, обмакнул один край в подставленную ему хозяйкой пиалу со сметаной и с аппетитом откусил. Вкусно как! М-м-м!
Ешь! Я много напекла. С собой заверну.
Дочери оставь, возразил Матвей, быстро доел второй блин и вытер рот салфеткой. А затем вытащил из кармана помятый конверт и выложил его на стол.
Вот.
Ольга невольно улыбнулась тому, что они с Матвеем и выразились одинаково.
Да вы что?! Сговорились?! воскликнула Таня, не решаясь прикоснуться к конверту. Не возьму! Ольга уже привезла деньги.
Бери, громыхнул Матвей своим сочным хриплым басом, и Таня не посмела больше возражать.
Халтура подвернулась, уже мягче пояснил он. Леха был моим лучшим другом. Братом. И Юля мне как племяшка. Купи ей все, что нужно. Или свози куда. И себе тоже купи. Платье или помаду там.
Он неловко отвел глаза и будто даже смутился. Забавно было видеть высокого плечистого Дымова смущающимся. Ольга подозревала, что Матвей тайно влюблен в Таню. Не ухаживал из уважения и памяти к лучшему другу. Но поддерживал, как мог.
Он неловко отвел глаза и будто даже смутился. Забавно было видеть высокого плечистого Дымова смущающимся. Ольга подозревала, что Матвей тайно влюблен в Таню. Не ухаживал из уважения и памяти к лучшему другу. Но поддерживал, как мог.
Мне пора, Тань, сказал он, поднимаясь.
Давай я тебе блинов с собой заверну.
Не надо. Спасибо! Тань, я не домой. У меня весь день пройдет в разъездах. Испортятся.
Тем более, если ты в разъездах! Испортиться не успеют, раньше съешь.
Сухие губы Дымова тронула легкая улыбка, он, сдаваясь, кивнул. И Таня быстро собрала ему угощение. Ольга тоже поднялась с места, прижалась плечом к дверному косяку и, дожидаясь Матвея, невольно подумала, что многие бы проблемы разрешились, если бы невестка сошлась с ним. Тане нужен рядом мужчина и такой, как Дымов надежный и любящий. «А тебе?» тут же возразил внутренний голос. Она дернула головой, будто прогоняя назойливую муху.
А ты куда? огорчилась невестка.
У меня тоже дела, уклончиво ответила Ольга и покосилась на Матвея: не станет ли он возражать. Им нужно поговорить. И лучше сейчас, потому что на похоронах не то место и не то время.
Держа в руках промасленные свертки из бумаги для выпечки, они в полном молчании спустились по лестнице и заговорили уже тогда, когда оказались на улице. За то короткое время, что Ольга пробыла в гостях, погода изменилась. Солнце скрылось за плотной вуалью набежавшей тучи, поднявшийся ветер небрежно трепал кленовые макушки и гонял по двору, будто футбольный мяч, пустой пластиковый стаканчик. Ольга машинально наступила на него, смяла и бросила в урну.
Есть пятнадцать минут? спросила она у Дымова. Тот молча кивнул, достал из кармана пачку и, прикрыв от ветра кончик сигареты, закурил. Не сговариваясь, они вместе пошли к заполненной машинами парковке. На полпути Ольга заметила в сквере свободную лавочку, втиснутую между двумя стволами. Липы склонились друг к другу кронами, будто в интимном перешептывании, крепко переплелись ветвями и образовали над скамьей плотный зеленый купол, который защитил бы от первых капель.
Присядем?
Дымов загасил сигарету, бросил окурок в ближайшую урну и, сунув руки в карманы, первым направился к «беседке». Но, однако, не сел, остановился напротив занявшей свое место Ольги и поднял плечи. Разговаривать так, глядя на рослого Матвея снизу вверх, было неудобно. Вопреки воспитанию, Ольга залезла на лавочку с ногами и пересела на спинку.