Но чаяния свои относительно «свойского» Лехи мама, надо отдать ей должное, все же держала при себе. Лишь иногда, в разговоре, обиняком, пыталась Леху прихвалить А она лишь отмахивалась да ну, мам, какой Леха! Тогда и впрямь казалось какойНу да, есть такой. Ну, письма из армии пишет. Ну, отслужил, домой вернулся, в гости к родителям захаживает, про нее спрашивает Да пусть, ей-то что до этого? Столько интересных парней вокруг, своих, институтских! Вот где надо себе мужа присматривать! И желательно с городской пропискою. И со взаимной любовью, конечно же. Потом в приличную больницу после ординатуры попасть А потом бы и жилплощадь каким-то образом организовалась, городская, благоустроенная. С ванной в кафеле, с нежными пушистыми тапочками в прихожей, с воркованием городского шума в открытую форточку. И никаких цинковых ведер, картофельных грядок и ржавых бочек для сбора дождевой воды! И весенней грязи на улице! И зимних сугробов во дворе, которые надо разгребать неуклюжей деревянной лопатой!
Чем ближе подступал конец учебы, тем сильнее ее заклинивало на «городской» мечте. И не было, наверное, в этом ничего предосудительного всех поселковых девчонок на ней заклинивает! Бывало, оказавшись по случаю в чужом квартирном благоустройстве, когда, к примеру, кто-то из «городских» на день рождения приглашал, она исподтишка и с удовольствием всматривалась в детали этого благоустройства, подмечая для себя всякие мелочи как мебель удачно расставлена, как портьеры спускаются красивыми складками, из каких цветов композиция на балконе составлена. В голове только эти красивые слова и вертелись портьеры, композиция (Хотя вот мама, к примеру, никогда бы не сказала портьеры! Обязательно сказала бы шторы, или того хуже занавески) Все это разглядывание волновало ее необычайно, детали чужого быта запоминались, будто сами собой укладывались в копилочку под названием «прекрасное будущее». Свое, собственное, квартирно-благоустроенное. С мужем, с работой, с детьми. С летними наездами к родителям в Одинцово. Просто на выходные. Просто в гости
Как быстро семь лет учебы пробежали, она и опомниться не успела. Нет, были, конечно, варианты и для городского замужества, да только концы с концами как-то не сошлись. То сам «вариант» ей совсем не нравился, то родители другого «варианта» на дыбы встали не надо нам в невестки поселковую лимиту! Хотела было в хорошей больнице после ординатуры закрепиться, да тоже без прописки не взяли. В институте выдали диплом на руки, и гуляй новоявленный врач-терапевт Анна Приходько, куда глаза глядят! А куда им еще глядеть-то, в какую такую сторону? Кто и где ее ждет? Только в родительском доме и ждут, все глаза проглядели. И в поликлинике Одинцовской всегда пожалуйста, приняли с распростертыми объятиями. Потом, как выяснилось, и Леха своего часа тоже упорно ждет. (Столько лет, это ж надо!) С одной стороны, конечно, приятно, а с другой
Она долго его еще за нос водила, вымещала свою неудачу. Нет, вовсе не злое это было «вымещение» просто игривая веселуха какая-то. Знала уже, что замуж за него пойдет, а все равно за нос водила, испытывая странное удовольствие от глупого кокетства. Но, в конце концов, женщина она или нет?
Конечно же, он ей нравился. Как-никак, первая школьная любовь. А это, между прочим, дорогого стоит. Не зря же в песнях поется, что первая любовь самая искренняя и не забывается никогда? Но покочевряжиться-то надо было немного?
На фоне этого «покочевряжиться» она ему однажды и заявила пойду, мол, за тебя замуж, если квартира в доме на центральной Одинцовской улице у тебя будет! Не хочу в частном доме с огородом жить! Такие вот мои условия будут, и делай с ними, что хочешь!
Ну, Леха и сделал Под стоны своих отца с матерью продал наследственный дедов дом-пятистенок, вот эту квартиру в пятиэтажке купил. Перед самой свадьбой аккурат документы оформили, и он внес ее в эту клетушку торжественно на руках, сияя глазами от счастья и выполненного невестиного каприза. И зажила молодая семья в квартирном благоустройстве. Относительном, конечно, как потом выяснилось.
Не та оказалась квартирка-то, явно не из ее городских мечтаний. Все в ней было будто игрушечное, для нормальных людей не приспособленное. Для лилипутов, что ли, строили? Кухня-крохотулечка, комната-клетушка. Санузел до такой степени совмещенный, что и кафельную красоту в нем наводить расхотелось, все равно пародией на комфорт будет смотреться. И вообще Неуютно она себя чувствовала хоть в маленьком, но все же благоустройстве. Не то, все это было не то! Главного чего-то не хватало. Жила, как на бессолевой диете сидела. Хоть и не голодно, но маетно.
Ага, вот и дверной звонок тренькнул, голодный муж с работы пришел. Открыла ему дверь, отступила на шаг, стала смотреть, как он поворачивается по-медвежьи в крохотной прихожей, освобождаясь от набухшей дождем куртки. Надо бы постирать ему куртку-то, совсем соляркой пропахла.
Леш Дай-ка куртку, я ее в машину засуну. К утру, думаю, высохнет.
Так недавно же вроде стирали
Дай, говорю!
Да ладно, ладно, чего ты Погоди, права из кармана достану. А то постираешь с правами, как в прошлый раз. Помнишь? Мне в рейс надо, а права в нерабочем состоянии!