И хотя он мог устроить так, чтобы кузина жила в собственном доме где-нибудь неподалеку (о чем она всегда мечтала) и под его надзором (а вот мысль об этом вряд ли могла казаться ей привлекательной), он предпочитал видеть ее замужем за человеком, который смог бы с ней поладить и, даст Бог, принести хоть немного счастья. Она не была счастлива, бедная Лавиния.
В этот момент Джорджина ахнула, не дав ему ответить, хотя, по правде, он не мог возразить кузине ничего нового, и опять привлекла их внимание к виду из окна.
– Смотрите! Смотрите! – вскричала она. – О, Натаниель!
В порыве восторга она прижала руки к груди и во все глаза смотрела на улицы и здания Мейфэра, как будто они действительно были облицованы золотом.
– Должна признать, Лондон хорошеет с каждым шагом, – сменив гнев на милость, произнесла Лавиния.
От полноты нахлынувших чувств Натаниель прерывисто вздохнул. Жизнь в деревне казалась ему довольно приятной, хотя он этого никак не ожидал, но до чего же хорошо снова оказаться в городе! И хотя сестра и кузина считали, что он приехал сюда с единственной целью – вывести их в свет и найти им мужей, девушки были правы только отчасти.
Дело в том, что три его ближайших друга тоже собирались в Лондон и прислали ему письмо, приглашая к ним присоединиться. Все они служили офицерами кавалерии в одном полку, их дружба окрепла на полях сражений, их сплотило свойственное всем четверым стремление находить светлые моменты в жизни, несмотря на все опасности и трудности военного быта, и жить в полную силу – будь то на поле боя или за его пределами. Один из сослуживцев прозвал их Четырьмя Всадниками Апокалипсиса за их способность мгновенно оказываться в том месте, где шел самый тяжелый бой. После Ватерлоо они вместе покинули армию и несколько месяцев бурно отмечали тот невероятный и радостный факт, что уцелели в столь кровопролитном сражении.
Двое из друзей, Кеннет Вудфолл, граф Хавсрфорд, и Рекс Адамс, виконт Роули, теперь уже были женаты и каждый имел по сыну. Оба большую часть года проводили в своих поместьях, Кен в Корнуолле, Рекс в Кенте. Иден Уэнделл, барон Пелем, оставался холостым и вел довольно беспорядочный образ жизни. Единственный из четверки друзей, он не испытывал желания остепениться, по-прежнему охваченный неуемной жаждой жизни и стремлением ухватить любую радость, которую она могла предложить – страсть, поначалу полностью подчинившая себе их всех после войны.
Натаниель не виделся с однополчанами почти два года, но, переписываясь, они поддерживали тесные дружеские связи. Узнав, что трое его друзей намерены провести весну в Лондоне, Натаниель, не долго думая, решил присоединиться к ним, тем более что уже размышлял над предложением Маргарет.
И существовала еще одна причина его приезда в столицу. Здесь надо сказать, что он испытывал непреодолимое отвращение к женитьбе, хотя в ближайших окрестностях его поместья проживали несколько вполне достойных молодых леди, а среди его родственниц нашлась бы не одна страстная любительница устраивать браки. Да и сама Маргарет открыто заявила, что в Лондоне намерена не только подобрать женихов для Джорджи и Лавинии, но и подыскать невесту брату.
Однако последние два года, которые он, не стремясь к этому, невольно провел почти исключительно в женском обществе, заставили его страстно мечтать о том времени, когда дом станет принадлежать ему одному, когда он сможет свободно распоряжаться собой и своим временем, когда он сам будет решать, одеться ли с утра или весь день бродить по дому в халате, когда никто не станет приходить в ужас от того, что он положил ноги в сапогах на стол в его же собственной библиотеке или на роскошный диван в гостиной, и так далее. Он мечтал о том дне, когда сможет зайти в любую из комнат дома, не озираясь в страхе увидеть новую вышитую гладью или тамбуром салфеточку, украсившую стол, спинку дивана или подлокотники кресла. Он мечтал о том времени, когда сможет впустить в дом одну из своих любимых собак.