Андрей потянулся, расправляя плечи и набирая полные лёгкие прохладного, пропитанного хвоей и смолой воздуха. Хорошо! И миллион лет назад здесь было хорошо, и сейчас ещё лучше. Вода в озере сверкала расплавленным золотом, так что приходилось щуриться, чтобы взглянуть на неё. Ни всплеска, ни ряби, потому как ни малейшего дуновения ветерка нет. Днём такой штиль обернётся духотой невыносимой, но утром совсем другое дело! Тихое, солнечное, в меру прохладное утро.
Он повертел в голове эпитеты, подбирая подходящий. Спросонок ничего толкового не придумывалось, кроме как избитое «чудесное» и напыщенное «великолепное». Что ж, пусть останется чудесное утро. Чудесным утром чудесно будет окунуться в чудесном озере.
Он сбежал с крыльца, остановился над невысоким, метра два, песчаным обрывом. Подумал: как Белке не жаль пропускать такое удовольствие? Прямо не Белка, а Сова. Совёнок. Ладно, пусть спит, отдыхает от своей косморазведки.
Йяя! он с шумом выдохнул и лихо сиганул на узкую полоску пляжа, а оттуда в воду.
Вода в озере могла быть и потеплее. Но уж какая есть, ничего с ней не поделаешь. Только и остаётся самого себя уговаривать, что никакая она не холодная, а бодрящая. Энергично работая руками, чтобы согреться, Андрей поплыл на середину. В общем-то, он был доволен собой. Нет, не так. Он был доволен собой. Или даже так: он был очень доволен собой. Жизнь складывалась, лучше не придумаешь. Любимое дело и любимая жена что ещё нужно мужчине? Официально Белка женой пока не числилась, но это не суть важно, это можно опустить. Поэтому, так и запишем: любимое дело и любимая жена.
Писательством Лесовской занимался восемь лет, а с Леночкой познакомился три года назад. И без первого второе никогда бы не случилось. Не было бы такого небывалого, тройного стечения обстоятельств. Тройного везенья.
Той памятной осенью он, собирая материал для своего нового, пятого по счёту романа, добивался разрешения пожить месяц на тренировочной базе косморазведки, изучить антураж, так сказать, изнутри. База, затерянная в приволжских степях, считалась объектом закрытым и, в какой-то мере, секретным, поэтому в Региональное управление космофлота он отправился, не питая особых надежд. Но ему повезло (первое везение!), седеющий генерал с озорными искорками в глазах сразу согласился на его просьбу. Литературу вообще, и космореализм в частности генерал уважал, даже один роман Лесовского вспомнил. С такой протекцией Андрей прошёл КПП базы с гордо поднятой головой.
Начальник тренировочной базы беллетристику не читал принципиально и, чтобы не морочить себе голову с чересчур любознательным литератором, включил его на три недели в экипаж, начавший подготовку к экспедиции. И это было второе везение.
А в третий раз ему повезло потому, что экипаж этот оказался экипажем гиперразведчика «Христофор Колумб». Дальнейшее было предопределено.
Андрей, только что получивший неожиданный статус разведчика-стажёра, сидел в пустом кафетерии, неспешно потягивал довольно таки посредственный кофе и пытался представить, как произойдёт знакомство с «космическими волками», прототипами его будущих героев. Он вздрогнул, когда створки двери резко дёрнулись в стороны, и в зал влетела невысокая девушка в голубом тренировочном костюме с вздёрнутым носиком, ямочками на щёчках и острым беличьим подбородком. Остановилась напротив Андрея, оглядела критично, спросила:
Это вы, что ли, писатель-стажёр? А я Елена Коцюба, косморазведчик корабля «Христофор Колумб». Буду вашим консультантом.
Очень приятно. Андрей Лесовской. Но если я стажёр, то это не значит, что я писатель-стажёр.
Хм, так вы не писатель? А мне сказали
Я писатель, и уже не «стажёр» Тьфу ты Стажёр отдельно, а писатель отдельно.
Вот как, косморазведчица наморщила лоб. Отдельно, говорите. Вас двое, что ли?
Это вы, что ли, писатель-стажёр? А я Елена Коцюба, косморазведчик корабля «Христофор Колумб». Буду вашим консультантом.
Очень приятно. Андрей Лесовской. Но если я стажёр, то это не значит, что я писатель-стажёр.
Хм, так вы не писатель? А мне сказали
Я писатель, и уже не «стажёр» Тьфу ты Стажёр отдельно, а писатель отдельно.
Вот как, косморазведчица наморщила лоб. Отдельно, говорите. Вас двое, что ли?
Спрашивала эта девушка-белочка вполне серьёзно, но в глазах прыгали хитрые чертенята. И Андрей сообразил, что его поддразнивают. А ещё что он влюбился в эту озорную, зеленоглазую белку. Мгновенно, не сходя с места, влюбился. Это было совершенно невозможно, он никогда не верил в такие штучки. Но, тем не менее, это случилось.
События развивались со скоростью межпланетного лайнера. Вскоре они были на «ты», к вечеру Елена стала Леной. А тремя днями позже Леночкой, Леночкой-Белочкой. И расстояние от первого поцелуя до страстных, пьянящих ласк, когда всё дозволено, и весь мир катится в тартарары всего десять минут. Это был их медовый месяц. Волшебный, космический медовый месяц.
Затем экипаж «Колумба» отправился на орбитальную станцию, где ожидал корабль, и дальше к звёздам. А Лесовской остался на Земле писать роман. И ждать Белку.
Вторая встреча была спустя восемь месяцев (стандартный срок разведэкспедиции Андрею показался невыносимо долгим). Леночка вышла из лунного челнока и попала прямо в его объятья. Они так азартно начали обниматься и целоваться прямо у турникета, что бортинженер Стёпа Маслов, проходя мимо, ехидно поинтересовался: «Ребята, вы хоть за угол забежать успеете?».