— Умираю от любопытства, — со смехом ответила Тео, понимая, что в ее словах Рози услышит только энтузиазм. Ее маленькая головка утопала в черных, как вороново крыло, кудрях. На загорелом лице глаза казались бархатными голубыми анютиными глазками. Как и ее младшая сестра, Тео была по-настоящему счастлива только вне дома.
— А Стоунридж здесь? — Рози выпрямилась и, прищурившись, оглядела сквозь очки двор, ожидая увидеть высокую, крепкую фигуру мужа Теодоры.
— Нет, — спокойно ответила Тео, направляясь к сестрам под бук. — Ни Эдварда, ни Джонатана нет.
— Значит, вы здесь соломенные вдовы? — спросила Рози. — А где они?
— Джонатан пишет портреты детей герцогини Эйвонли. — Кларисса сделала глоток лимонада. — Для этого ему пришлось отправиться в замок Эйвонли, а поскольку я не выношу Анна-бель Эйвонли, то решила не сопровождать его.
— Она несколько утомляет, — согласилась Элизабет Грантли.
— Однако, Клари, это великолепный заказ, — напомнила Эмили, взглянув на сестру с легкой улыбкой.
— А Джонатан и не заметит, что она утомляет, — вставила Рози, беря с чайного стола вазочку с мороженым. — Джонатан никогда не замечает таких вещей.
Поскольку муж Клариссы был на удивление рассеянным человеком, художником-портретистом, который шел по жизни, как во сне, направляемый своей обожаемой и лишь чуть более здравомыслящей женой, никто не стал оспаривать это суждение.
— Где Эдвард?
Глаза Эмили засветились нежным блеском.
— Он сопровождает отца в поездке по Шотландии, чтобы договориться с лесничим об охоте на шотландских куропаток. Мы устраиваем большой прием по случаю начала сезона, и они хотят убедиться, что все готово.
— И, я полагаю, ты решила, что они предпочитают это сделать вдвоем, — заметила Рози с обычной прямотой. — Отец и сын наслаждаются общением друг с другом, — и чтобы вокруг никаких женщин.
— Эдвард и сэр Чарлз всегда были очень близки, — сказала Эмили с легкой обидой в голосе. — Но это вовсе не значит, что они не хотели, чтобы я поехала с ними. Просто я подумала, что им будет приятно провести некоторое время вдвоем.
— Ты святая. — Рози обняла сестру.
— Чепуха, — сказала Эмили и покраснела.
— Вы обе с вашими мужьями как святые, — вздохнула Тео. — Как жаль, что я не могу быть такой.
— Так где же Стоунридж? — снова спросила Рози, и ее глаза засверкали от любопытства. Было ясно, что, где бы ни был Сильвестр, Тео от этого не легче.
— В Лондоне, — сухо ответила Тео. — У него дела в штабе конногвардейского полка. Что-то насчет войны в Испании.
— Почему ты не поехала с ним?
Тео ответила не сразу. Она сделала глоток лимонада и, нахмурившись, посмотрела на ствол букового дерева.
— О, — вымолвила Рози, правильно истолковав выражение лица своей любимой сестры. — Он тебе не позволил?
— Он сказал, что сейчас слишком жарко, — с отвращением в голосе произнесла Тео. — В городе душно, есть угроза лихорадки, а поездка утомительная, и к тому же постоянная тряска.
— О, — повторила Рози. — Ты?..
— Да, — прервала ее сестра. — Но я чувствую себя очень хорошо и полна сил.
— Тебе очень тяжело досталась Перегрина, — мягко напомнила ей Элизабет Грантли.
— И еще тяжелее Сара, — вставила Эмили.
Тео ничего не ответила. Из всех сестер Бельмонт она всегда считала себя самой сильной и самой здоровой. До своей первой беременности она ничем не болела, только в детстве корью. Но в то время как сестры производили детей на свет с завидной легкостью, ее все девять месяцев мучили тошнота и угроза выкидыша, а заканчивалось все долгими и тяжелыми родами. Тео воспринимала это как самый жестокий и несправедливый удар судьбы.