— У вас черный юмор, мистер…
— Маклеллан, — представился он.
— Мистер Маклеллан, если вам удастся успокоить моего ребенка, я буду очень признательна…
— Так же, как и все мы, — буркнул себе под нос угрюмый фермер.
Взяв ребенка на руки, Ной принялся его убаюкивать, радуясь в душе ласковому взгляду и доверчивой улыбке молодой женщины. Но только безумный мог на что-то надеяться, ведь эта леди недавно потеряла близкого человека, а его самого ждала невеста по другую сторону Атлантики. Ной ощущал себя юным глупцом, а не тридцатитрехлетним мужчиной.
— Как зовут? — спросил он.
Женщина моментально смутилась, даже встревожилась. Она, видимо, подумала, что Ной интересовался ее именем. Должно быть, это показалось ей слишком дерзким.
— Я спрашиваю, как зовут малыша, — мягко пояснил он, пытаясь угадать, кто это: мальчик или девочка?
— Его зовут Гедеон, — обаятельно улыбнулась леди.
— Понятно, — глубокомысленно произнес Ной. — Гедеон. Послан Богом для спасения людей. Или он был мстителем?
— Да, именно мстителем, — поспешила согласиться дама.
Ной уловил в ее голосе боль и одновременно ожесточение. Ему вдруг нестерпимо захотелось еще раз взглянуть в лицо женщины, особенно в ее глаза. Но он посчитал, что в данный момент это выглядело бы неприлично и даже назойливо, будто он хотел прочитать чужие сокровенные мысли. Экипаж снова угрожающе закачался, попав в очередную выбоину.
— Ну что ж, у него есть силы для мщения, правда? — Ной взглянул на приходского священника. — «…И подошел Гедеон и сто человек с ним к стану… и затрубили трубами…» Кажется, так написано в Библии?
— Да, вы правы. — Выражение лица священника несколько смягчилось, и он процитировал:
— «…Когда я и находящиеся со мною затрубим трубою, трубите и вы трубами вашими вокруг всего стана и кричите: „Меч Господа и Гедеона!“ Книга Судий, глава седьмая, — торжественно заключил он, обратившись ко всем присутствующим. — Ветхий Завет. У этого малыша тоже хорошие легкие, чтобы протрубить в нужное время.
Ной покачал мальчика на коленях, ласково пощекотал его за щечку. Гедеон продолжал кричать от всей души, слезки обильно текли из его глаз. Ной аккуратно вытер их краешком одеяла, в которое был завернут малыш.
— У кого-нибудь есть с собой вино ли спирт? — спросил он.
— Вы ведь не собираетесь давать алкоголь малышу? — с ужасом заметил священник.
— У меня есть фляжка, — предложил широкоплечий торговец, сидевший возле двери.
До настоящей минуты он молча смотрел в маленькое окошко экипажа, не желая вмешиваться в разговоры благородных людей, каковыми считал всех присутствующих. К тому же ему явно не нравился лорд.
«Щеголь, — с отвращением подумал он, — а наверняка карманы пусты». Такие всегда свысока смотрят на простых людей, вроде меня или мистера Маклеллана.
Торговец внезапно проникся теплыми чувствами к американцу, которому так здорово удалось сбить спесь с лорда. Засунув руку во внутренний карман своего серого плаща, он достал оттуда фляжку.
— Пожалуйста, возьмите. — Торговец передал вино Ною, не обращая внимания на неодобрительные реплики приходского священника.
— Мне кажется, Гедеон еще очень мал для подобных вещей, — с тревогой промолвила вдова.
В разговор вмешался солдат:
— Для этого никогда не бывает рано.
И сразу же осекся под строгим взглядом священника.
— Я не собираюсь давать ребенку спиртное, — заверил Ной, обрывая тем самым дальнейший спор.
Смочив палец в вине, он потер им десны мальчика. Гедеон почти моментально перестал плакать.
— У него режутся зубки, — сказал Ной матери ребенка. — По крайней мере, два зубика. Если растереть десны каплями вина, то это может принести облегчение.