Обычно путь от дома к реке занимал минут двадцать пять, но сегодня плеер так удачно его подгонял, что всего за четверть часа добрался. Все равно не ровно в полночь, как ему втайне хотелось непонятно зачем, просто так, потому что это красиво. «Потому что красиво» самый убедительный аргумент. Но ладно, главное, не поленился, не остался дома, пришел, думал Эдо, стоя на узком пешеходном мосту.
Стоять неподвижно и смотреть на текущую воду, не жмурясь, практически не моргая, сейчас, после прогулки почти вслепую, почти бегом, оказалось совершенно ошеломляющим переживанием. Трансцендентальная медитация, или что там еще на эту тему придумали. В общем, оно. Вода светилась, как будто на дне зажгли неяркие лампы, воздух тек, как сама река, во все стороны сразу, явственно подпрыгивая на каких-то незримых камнях, даже небо, казалось ему, раскачивалось, то приближалось на почти опасное расстояние, то становилось далеким, как в безоблачный летний день. Голова закружилась, и он обеими руками крепко вцепился в перила, словно мост был корабельной палубой и начинался шторм.
Впрочем, через пару минут его отпустило, небо остановилось, голова перестала кружиться, речная вода мерцать, воздух течь и подпрыгивать, а мост ощутимо раскачиваться под ногами. В общем, все хорошо, что хорошо кончается, умиротворенно заключил Эдо. И поспешно добавил: при условии, что оно кончается не навсегда.
Достал из внутреннего кармана флягу с домашней яблочной водкой; ну то есть дома, на Этой Стороне, напиток называют «яблочной водкой», хотя крепостью до здешней водки он не дотягивает. Но приятная штука с внятным яблочным ароматом, прозрачная, как водка собственно, как вода. Ему нравилось пить на Другой Стороне напитки из дома, слушать здесь домашнюю музыку, курить домашние сигареты, даже еду оттуда иногда приносил с собой; ну, то есть как еду пакет леденцов, печенье, то, что можно купить на бегу, в университетском буфете, сунуть в карман и забыть, а потом обнаружить, почти машинально сунуть в рот и целую секунду, а если повезет, то и две, искренне не понимать, где находишься. Потому что, пока грызешь какой-нибудь домашний сухарик, вдыхая воздух Другой Стороны, чувственные ощущения посылают тебе противоречивые сигналы, два совершенно разных, фундаментально несовместимых «ты здесь». Это, по идее, должно было сводить с ума, но его, наоборот, успокаивало. Единственный способ не только умом, но всем телом снова и снова, всякий раз как впервые узнавать правду о себе.
Вот и сейчас одного маленького глотка домашней яблочной водки оказалось достаточно, чтобы голова опять пошла кругом, так что свободной рукой снова вцепился в перила самому смешно, а что делать, надо хоть за что-то держаться, когда ты сам себе сильнодействующий психоделик и не то чтобы собираешься прекращать. Щедро плеснул водки в реку. Вильняле выпивку любит. Собственно, это было первое, что он об этой речке узнал, и с тех пор считал своим долгом напоить ее при всяком удобном случае. А сегодня так вообще специально за этим пришел.
Вот и сейчас одного маленького глотка домашней яблочной водки оказалось достаточно, чтобы голова опять пошла кругом, так что свободной рукой снова вцепился в перила самому смешно, а что делать, надо хоть за что-то держаться, когда ты сам себе сильнодействующий психоделик и не то чтобы собираешься прекращать. Щедро плеснул водки в реку. Вильняле выпивку любит. Собственно, это было первое, что он об этой речке узнал, и с тех пор считал своим долгом напоить ее при всяком удобном случае. А сегодня так вообще специально за этим пришел.
Река, как всегда после угощения, зажурчала громче и даже, кажется, потекла быстрее. Хотя почему, собственно, «кажется»? Давно мог привыкнуть, так всегда происходит. Будь ты хоть трижды скептик, что в твоем положении так нелепо, что уже почти мило, глупо упорно не верить собственным глазам и ушам.
Вот это вы сейчас доброе дело сделали, одобрительно сказал знакомый голос не то прямо над самым ухом, не то вообще в голове. Такое доброе, что застукай вас за ним шеф Граничной полиции, непременно бы каким-нибудь страшным штрафом оштрафовал.
А чего штрафовать, если дело доброе? флегматично спросил Эдо.
Прикидывался, конечно. На самом деле был рад этому голосу, как начинающий чернокнижник, с первой же попытки заполучивший стаю огнедышащих демонов в самую кривобокую из своих пентаграмм.
Чтобы выразить уважение к масштабам вашего преступного деяния, объяснил голос. Стефан не штрафует за всякую ерунду. Только за выдающиеся прегрешения. Безответственно лить в наши местные водоемы напитки с изнанки, не задумываясь о возможных последствиях самое то. Причем реке-то понравилось. Давно ее настолько довольной не видел. До сих пор, по-моему, никому в голову не приходило принести ей угощение с Этой Стороны. Даже мне. И это обидно. Обскакали вы меня!.. А почему вы не оборачиваетесь? Вряд ли мой лик ужасней, чем все то, что вы уже неоднократно видели раньше. Или опасаетесь, что под вашим пристальным взглядом я в воздухе растворюсь?
Опасаюсь, подтвердил Эдо. Ликом вы меня не то чтобы часто балуете. А голоса в голове я не особо люблю.