Два выхода есть: или комнату у кого в доме снять, или
Что замолчал?
А ты надолго к нам?
Я пожал плечами идти некуда и жить негде, родственники будущие наверняка где-то есть, иначе как бы я появился в будущем, да только где и как их искать? Я представил на секунду, что будет, если бы их нашел здравствуйте, я ваш прапра внук? Хорошо, если сразу башку не скрутят.
Ты, похоже, человек серьезный, молвил трактирщик. Если надолго к нам, можно в углу двора маленький домик поставить об одной комнате. За неё платить будешь.
Почему об одной, две хотя бы в одной принимать, в другой ожидать. Пока построим: осень будет, где людям находиться?
А и верно не подумал.
Мы хлопнули по рукам. И снова все потянулось по-прежнему с утра прием пациентов, обед, опять прием. По мере работы количество пациентов росло: если раньше приходили с торга, то сейчас шли из города и окружающих деревень специально.
Где-то через месяц, утром, я проснулся от перестука топоров, громкого крепкого мужицкого словца. Выглянув в окно, увидел артель плотников, ставящих в углу двора, справа от ворот, сруб. Да никак мне домик можно сказать, амбулаторию ставят. Я быстро выскочил во двор мужики с прибаутками дружно ставили бревенчатые венцы. Ко мне подошел артельщик:
Ты, что ли, жить здесь будешь? Игнат Лукич сказывал.
Мы определились, где будут двери и окна, и я пошел умываться и завтракать.
Однако радость моя была преждевременной. Игнат Лукич сказал, что доски для пола придется ждать долго, ден шестьдесят.
Как? удивился я.
А ты что думал, видел хоть раз, как доски делают?
Нет, признался я.
Не рассказывать же ему, что в моем времени доски из бревна получаются за пять минут. Во мне проснулся интерес что за лесопилка здесь?
А хошь, завтра со мной поедем, я в Ашихмино собирался, у меня там артель своя, бревна, вестимо, оттуда, и доски там делать будут.
На следующее утро Игнату Лукичу запрягли с утра нечто вроде пролетки на двух седоков. Я пристроился рядом с хозяином, мы тронулись.
Трясло изрядно, местные-то привыкшие, но мне после «Жигулей» такая езда показалось пыткой. Поистине и морковка сладкая для тех, кто сахара не ел.
Ехали недолго, по местным меркам, конечно, часа два. На берегу Оки располагалась небольшая деревушка домов на двадцать. Ближе к воде высилась груда бревен.
По всей видимости, их сплавляли с верховьев плотами. Дюжина крепких мужиков обрабатывала лес. Палками с железными крючками на конце бревно затаскивали наподобие железного козла, споро топорами вбивали по всей длине железные клинья, и бревно раскалывалось вдоль. С половинами процедуру повторяли, затем топором заготовки досок обтесывались, и получались почти доски. Затем два мужика брали нечто вроде здоровенного скребка и таким громадным рубанком выравнивали поверхность, причем только с одной стороны.
А почему только с одной стороны? спросил я.
Так трудов много, а как ни положи, видна только одна сторона хоть на полу, хоть на стене.
Разумно вообще-то. Топором мастеровые владели мастерски: и рубили, и тесали, и использовали вместо молотка. Делали топором грубую и тонкую работу причем одинаково хорошо. И топоры для разных работ были разные большие и маленькие, но все наточены, как бритва. В умелых руках и при необходимости и оружием могло служить тоже убойным. Удара топора ни одна кольчуга или кираса не выдержит. Я поинтересовался:
А пилы у вас есть?
Есть, а как же, и лучковые, и двуручные, только топором быстрее получается, и устаешь меньше.
В голове начали шевелиться мысли о лесопилке с приводом от воды. А что двуручные пилы у них есть, если собрать несколько в пакет, поставить водяное колесо Я подозвал Игната Лукича и артельного, стал объяснять свою задумку вбить недалеко от берега сваю или несколько, сделать колесо с лопастями, вал привода, поставить пакетом для начала несколько двуручных пил, причем от толщины прокладок между пилами будет изменяться толщина изготовляемых досок. Долго пришлось растолковывать, что-то додумывая на ходу, импровизируя, я выкручивался как мог многих материалов и инструментов не было, да и появятся они не скоро. Артельный долго чесал в затылке, что-то рисовал прутиком на песке. Игнат Лукич сказал, поразмыслив:
Так ведь сколько дён потеряем, пока соберем энту штуку.
Вот, мил-человек, после того как запустишь в работу пилу, все сразу и окупишь, в день по сорок-пятьдесят досок делать будешь.
У него отпала челюсть, потом он начал шевелить губами.
Бревна стоят недорого, а вот каждая доска дороже бревна, только богатые их покупают. Если и правда будет, как ты говоришь: озолочусь!
Ты не говори гоп, пока не перепрыгнешь: еще ничего не сделал, а как заработает приспособа про меня не забудь!
Что ты, что ты, я не тать какой-нибудь, совесть имею.
Обратно ехали молча. Трактирщик был задумчив, вздыхал, морщил лоб и шевелил губами. На въезде в город я прервал молчание:
А кузнец хороший у вас есть?
А как не быть в городе кузнецу. Да их несколько, а что?
Давай заедем ненадолго, хочу попробовать одну задумку.
По мере житья здесь хотелось что-то улучшить в своей жизни, сделать ее комфортабельнее.