Вы хотите сказать
Клиническая смерть. Не будь вода такой холодной, мы ничего не могли бы сделать. А так организм находился в условиях гипотермии, что замедлило проникновение воды в ткани. Ребята из Шартра оказались на редкость находчивыми. Они попытались сделать невозможное разогрели ему кровь. И это сработало. Настоящее воскрешение.
Как вы сказали?
Свендсен, торчавший поблизости, тут же встрял в разговор:
Я тебе объясню
Я едва не сжег его взглядом. Врач посмотрел на часы:
Мне правда надо идти
И тут меня прорвало:
За этими дверьми погибает мой лучший друг, и я хочу знать, что с ним!
Прошу меня простить, улыбнулся врач, диагноз еще не до конца ясен. Мы проводим тесты, чтобы понять, насколько глубоко он погружен в кому.
А физическое состояние?
Жизнь к нему вернулась, но беда в том, что мы не можем его разбудить И даже если он очнется, неизвестно, каким он станет. Все зависит от того, насколько поврежден мозг. Поймите, ваш друг вернулся с того света. Его мозг подвергся кислородному голоданию, что не могло не вызвать разрушений.
Но ведь кома бывает разная?
Да, вы правы. Есть вегетативное состояние, когда пациент реагирует на некоторые раздражители, и настоящая кома, то есть полное отключение. Похоже, ваш друг где-то посередине. Вам лучше поговорить с Эриком Тюилье, он невропатолог. (Я записал имя в блокнот.) Это он сейчас проводит тесты. Договоритесь с ним о встрече на завтра.
Он снова взглянул на часы и добавил уже тише:
И вот еще что Я не стал спрашивать у его жены, но Ваш друг принимал наркотики?
Конечно нет! С чего вы взяли?
На сгибе локтя у него следы от уколов.
Может, ему кололи какое-то лекарство?
Жена говорит, что нет. Она в этом совершенно уверена.
Врач, наконец, стянул с себя робу и протянул мне руку:
Мне действительно пора идти. Меня ждут в другом отделении.
Я пожал ему руку в ответ, и тут двери снова раскрылись. На пороге стояла Лора, жена Люка, в бумажном халате и надвинутой на лоб медицинской шапочке. Она пыталась сделать шаг, но ноги ее не держали. Я бросился к ней. Она резко отстранилась, словно испугавшись то ли моего голоса, то ли одного моего вида. Она посмотрела на меня холодным и ничего не выражающим взглядом.
Лора! Если тебе что-нибудь нужно, ты только скажи
Она отрицательно качнула головой. Лора никогда не была красавицей, а сейчас и вовсе напоминала привидение.
Вчера вечером, торопливо заговорила она, он сказал, чтобы мы уезжали без него. А он пока останется в Верне. Не знаю, что там случилось Ничего не знаю
Ее шепот перешел в бессвязное бормотание. Мне хотелось ее обнять, успокоить, но я не мог решиться на подобную фамильярность. Ни теперь, ни раньше. На всякий случай я сказал:
Он выкарабкается, я уверен. Мы
Она смерила меня ледяным взглядом. Глаза ее враждебно сверкнули.
Это все ваша работа! Ваша гребаная работа!
Не говори так. Это
Я не успел договорить, потому что Лора разрыдалась. Мне снова захотелось ее утешить, и снова я не посмел к ней прикоснуться. Опустив глаза, я заметил, что под халатом на ней пальто, застегнутое вкривь и вкось. Я почувствовал, что и сам сейчас заплачу.
Она высморкалась и прошептала:
Я пойду Меня девочки ждут
Где они сейчас?
В школе. Я их оставила на продленке.
В ушах у меня шумело, наши с Лорой голоса звучали как сквозь вату.
Отвезти тебя?
Я пойду Меня девочки ждут
Где они сейчас?
В школе. Я их оставила на продленке.
В ушах у меня шумело, наши с Лорой голоса звучали как сквозь вату.
Отвезти тебя?
Я на машине.
Она снова принялась сморкаться, а я все никак не мог отвести от нее взгляда. Выступающие, как у кролика, передние зубы, узкое лицо в обрамлении подернутых сединой кудряшек, похожих на пейсы раввина. В памяти невольно всплыли слова Люка, одна из тех циничных фраз, на которые он был мастер: «Женитьба? Этот вопрос следует решить как можно скорее, чтобы больше о нем не думать». Именно так он и сделал: «импортировал» эту девицу откуда-то из Пиренеев, где они оба родились, и по-быстрому сделал ей двух детей. Не зная, что еще сказать, я пробормотал:
Я тебе вечером позвоню.
Она кивнула и направилась к вестибюлю. Я обернулся анестезиолог уже ушел. Только Свендсен по-прежнему торчал здесь вездесущий Свендсен. На скамье валялся брошенный врачом халат. Я взял его.
Пойду к Люку.
Брось, не валяй дурака! Он решительно схватил меня за руку. Ты же слышал врач сказал, что они проводят тесты.
Я с раздражением выдернул руку, а он все бубнил, стараясь меня вразумить:
Приходи завтра, Мат, так будет лучше для всех.
Во мне поднялась волна бессильного гнева. Свендсен был прав. Пусть врачи делают свое дело. Чем я могу помочь человеку, утыканному зондами и капельницами?
Я кивком попрощался с судебным экспертом и стал спускаться по лестнице. Головная боль немного отступила. Я поймал себя на том, что ноги сами несут меня к тюремной больнице, куда свозят пострадавших с подозрительными ранениями и наркоманов в ломке. Я остановился, внезапно испугавшись, что могу столкнуться с каким-нибудь знакомым полицейским. Не в том я был состоянии, чтобы выслушивать жалобные причитания или слова сочувствия.