Минут через сорок, я стоял перед седым капитаном медслужбы, который, зачеркнув мою приписку в ВДВ, заключил:
– Годен. Танковые войска.
И назвал мне номер команды, которая должна была дать мне путеводительный лист дальше.
– Танковые? Я же высокий, товарищ капитан…
Капитан, взглянув не то в графу национальность, не то в только ему известные записи и грубо кинул:
– Высокий? Обрежем!!
Я не стал выяснять, что собирается обрезать капитан и, будучи уверен, что отсрочка не за горами, ретировался в ожидании дальнейшего.
Прождав еще час, мы все, кто пришел, сидели в актовом зале военкомата. Майор и сидящий с ним помощником капитан восседали за столом президиума, покрытым желто-серой с неотстирывающимися пятнами от времени скатертью.
– Сейчас мы будет давать отсрочки. Не всем, не всем. Будут и те, кто пойдут служить в Красную Армию. А, может быть, и не пойдут. Кто не хочет служить в Красной Армии? Поднимите руку. Говорите, не бойтесь, я удовлетворю это желание. Обещаю.
– Я! Я не хочу, – вскочил сияющий паренек.
– Иди сюда, сынок. Если человек не хочет в армию, я это понимаю и слово свое сдержу: В Морфлот!!! – закончил он свою речь, и лицо майора заплыло в улыбке.
На пареньке не было лица. Он обхватил голову руками и присел.
– Три года?? Три… – стонал паренек.
– Распишись, матрос. Послезавтра придешь сюда к десяти утра и не опоздай. На флоте точность нужна. Кто-нибудь еще не хочет в Красную
Армию? – обратился майор к залу.
Зал сидел тише воды, ниже травы. Никто не хотел потерять три года вместо двух.
Майор продолжил:
– Итак, существует особая команда. Это специально отобранные люди. Я сейчас назову номер, и они выйдут ко мне сюда.
Я не ожидал услышать так быстро номер своей команды, и, первое, что сделал, поглядел на часы. "Все нормально, в горком, успеваю", – пролетело у меня в голове, и я услышал голос майора:
– Чего встал? Иди сюда, на, распишись здесь.
И майор подвинул мне листок, почему-то закрытый другим листком так, чтобы я не видел текста. Не обратив на это внимания, решив, что просто у военкома на столе много таких листков, и чиркнул свою размашистую подпись. Аналогичное повторили все трое членов моей команды, и тут раздалось, как гром среди ясного неба:
– Завтра утром, в четыре часа, с вещами! Я ожидаю вас всех тут без опозданий. Кто опоздает, попадет под статью. Свободны.
Удар был настолько сильным, что я не мог переварить услышанное, стоял как столб. Когда случившееся стало до меня понемногу доходить, я задал глупый вопрос:
– А когда же я сдам учебники? Ведь у меня учебники и методички из институтской библиотеки остались…
– Раньше надо было думать, ты сюда пришел, чтобы Родине долг отдать, – грубо сказал военком и пихнул мне повестку в руку.
Ничего не соображая, понимая только то, что сволочь – майор меня подставил, я поехал домой, собирать учебники. В горком комсомола ехать уже было бессмысленно. Хуже мне все равно не сделают, а за два года много воды утечет.
Сборы
Учебников и методичек оказалось так много, что мне пришлось взять рюкзак, в котором мы с отцом возили с дачи картошку и яблоки.
Сознание отказывалось мне подчиняться, и только руки автоматически складывали книги в торбу.
Институт был недалеко – минут двадцать пешего хода от дома, но я опоздал. Библиотека была закрыта. Пришлось приложить все мое обаяние и придумать приказ военкома, который якобы послал меня срочно сдать все книги в институт и пообещал, что если последние откажутся принять мои учебники, то будут иметь дело с первым отделом ВУЗа. Как я ни старался, чтобы сдать все, а пару методичек не смог обнаружить.
Молодая девушка в библиотеке отказывалась принять у меня книги без методичек, но, услышав мое обещание, просто вывалить книги на пол, так как мне, мол, все равно, согласилась.