Вот и мне предстоит узнать.
Часть первая
Разлад и гармония
Я боюсь жить, наверно я трус,
Денег нет, зато есть пригородный блюз
Майк Науменко
ОДИНОКАЯ ЖИЗНЬ
Бабуля, которая сдает мне комнату, крайне веселый человек. С ней живет внук, и раз в месяц заходит внучка когда пенсию приносят. Тут можно услышать много веселого:
Вот, (непечатное слово), повадилась, юбку надела, жопа торчит, денег ей подавай, мать твою!
Далее следовало еще много непечатных слов. Ненормативную лексику я обычно воспринимаю в штыки, но баба Шура превращала этот поток нечистот в произведение искусства, и я невольно прислушивалась, лежа на ортопедической кровати.
Натаху такое обращение не коробило. Привычка! Да и деньги бабка все-таки дает. Брату же Натахиному повезло меньше, потому как он живет здесь постоянно.
По утрам бабка будила внука:
Жень, вставай, в школу пора!
Ща, ба
Вставай, Жень, опоздаешь!
Ща, ща, бабуль, погоди Ты бы пока яишенку, что ль, спроворила
Ах, яишенку тебе? передразнивала его баба Шура. Хренишенку! это я, само собой, смягчила. Зубы по лопате, все поел, скотина!
Женьку с кровати ветром сдувало. Убегал он в школу голодный и на первой космической.
Я тем временем пыталась спать дальше, накрыв голову подушкой. Иногда получалось. Вообще чудо это сидеть дома в сентябре. И в ближайшее время никаких дел не придвинется. По идее, наступил кризис 22 лет, но я пока не ощущала. Для меня продолжалось лето: сентябрь теплее обычного, и даже вода в реке еще не остыла.
Вот сейчас как раз такое пасмурное, но теплое утро. Я решила пойти искупаться. Кроме меня дураков нет, а мне на руку вода чище.
Проплыв метров двести (не лето все-таки), выползаю на берег, сразу вытираюсь и натягиваю толстовку и штаны. Потом, пялясь на воду, ем, что Бог послал яблоко или плоский бутерброд. Торопиться некуда, поэтому сижу, пока не надоест, а как надоест иду домой по ямам да канавам. Вернувшись, согреваюсь чаем и ложусь досыпать. Проснувшись часа в четыре, терзаю самоучитель игры на флейте или книги, обучающие рисованию. Творчество приводит чувства в равновесие и мысли в порядок.
На самом деле, на душе моей не так спокойно. Все-таки взрослая жизнь началась, и за свободу надо платить. Хоть баба Шура и не брала с меня много я ей и по дому помогала, и в магазин ходила, и с внуком английский делала но жить как-то надо. Не столько даже на что, а чем. Человек вроде меня может света белого не видеть, ложиться под утро, вставать, когда уже стемнеет, заниматься творчеством, философствовать сам с собой и быть абсолютно счастливым. Даже необходимость повзрослеть не угнетает другие самозабвенно отдались этому процессу, и результат меня не радует. Но все-таки иногда нет-нет да приходят такие мысли: зачем из дома-то уходила? Там хоть свои люди, родные, а тут чужие и еще платить надо за эту жуткую койку и тесную комнатушку с облезлыми обоями. За общую кухню и время на ней. Криво как-то. Домой уже не тянет, а одной жить не на что.
Вот и хотелось, чтоб было, на что, поэтому сидела на сайтах типа «Ваш репетитор», «Высший балл» и бесплатных объявлениях. Работу искать даже не знаю, в какой сфере. На курсах люди солидные, взрослые, а я все пацанка и дикарка. В школу тем более не хочу бабовщина и крючкотворство. Нормальная работа мне по инвалидности и не светила только на полставки.
То есть если тебя на полный день возьмут нарушат закон? спросила как-то баба Шура.
Я угукнула, отхлебнув чая.
Значит, с тебя только деньги сняли, а трудоустроиться такая же проблема, как и при второй группе?
Я кивнула.
Девк, этим надо заниматься, это ж беспредел!
Я ответила, что уже занимались подавали на переосвидетельствование, но выше головы не прыгнули. Только бессрочно дали, теперь хоть каждый год по больницам не таскаться, ничего никому не доказывать.
Баба Шура разразилась высокохудожественной бранью, от которой я покатилась со смеху. Умеет она мне настроение поднять.
***
Институт дал не только образование, но и обширное поле деятельности. Мир и равновесие в душе поддерживала только влюбленность, но когда она улетучилась, я заметалась. «Я заблудился, я испугался» среди шакалов-прагматиков, которые и в восемнадцать прекрасно знали, что с этой жизнью делать и по каким трупам пройтись для достижения «высоких», как вавилонская башня, целей. А мне было больно и горько, удивительно и противно от всего этого. Нет, я не хочу быть такой, я не хочу, не хочу!!!!! Почитать сортир за храм, пускать по кругу любовь, смотреть на лампу вместо солнца, молиться картам таро и ставить свечки в церкви раз в год, когда что-то не заладилось в продуманной до мелочей жизни.
Я нехотя встала, напялила темно-зеленую футболку и черные штаны с отвисшими коленками и прошлепала на кухню. Женька в школе, баба Шура продавала семечки на углу, поэтому я могла наслаждаться одиночеством до пяти вечера. И никто не спросит, зачем нужно сидеть на подоконнике, если есть табуретки, зачем пить чай перед завтраком и зачем на завтрак есть суп.
Сегодня еду к ученикам. Раньше ездили они ко мне к родителям. Теперь ситуация изменилась. Не хочу да и права не имею таскать их сюда. И вообще, не хочу, чтобы кто-то сюда ходил, видел, как я живу, слышал, как баба Шура и Женька друг на друга орут. Странно, что меня это не раздражает ведь дома то же самое, и я сбежала. Но дома родные люди, а эти что мне эти?