Мы копались в этом хламе иногда неделями. В воздухе летала пыль. А за окном светило ошалелое солнце, отчего в кабинете была просто парилка.
Перетаскивая то одно, то другое, мы, бывало, заходили и в кабинет директора. Там я на полке увидел старую толстую книгу по органической химии. Это была немного затасканная зеленая книга в переплете с формулой бензола, нарисованной под названием, стандарта книг по органической химии. Я бегло полистал ее: незнакомые названия классов веществ вызвали во мне неестественное желание к познанию нового. Мелькали названия алкоголятов, нитросоединений, цинкорганики, пероксидов Все было написано столь подробно, что мне казалось, будто бы, прочитав одну только эту книгу, я узнаю химию на все сто процентов. Но из всего разнообразия описанных веществ меня интересовали только те, что самовоспламенялись на воздухе и обладали взрывчатыми свойствами. В книге в двух словах описывалось получение таких веществ. Я остановился на нитросоединениях, потому что тайком был наслышан о них от старшеклассников. Для их получения были необходимы концентрированные азотная и серная кислоты, или соли азотной кислоты нитраты.
Посреди очередного хлама я нашел запылившуюся коробку с образцами удобрений, среди которых интерес для меня представляли только натриевая, кальциевая и аммиачная селитра. Их было в банках где-то по сто граммов.
Как и все, что мне было нужно, я отнес книгу и удобрения к школьной свалке, чтобы никто посторонний не проявил к ним интереса. Там припрятал их в сосновой посадке под кустом бересклета. Позже в то же место я принес и образцы нефтяных фракций, также найденных мной в кабинете химии. Завалил сверху мхом, чтобы никто не смог заметить пропажи, и, хотя там редко кто проходил, я все же боялся потерять свои драгоценные находки.
Так начались мои первые серьезные опыты. И начались они с натриевой селитры.
Несколько кристаллов натриевой селитры я помещал на деревянную подставку. Из-за своей сильной гигроскопичности кристаллы были влажными и расплывались на воздухе. Помню, как я тратил по целому коробку спичек в надежде разжечь соль азотной кислоты. Сначала селитра плавилась, затем начинала пениться, и только потом с шипом и треском из капли расплавленных кристаллов вырастал огнедышащий шар, в котором то и дело пробегал ярко-красный огонь. Иногда из него вырывались острые языки желтого пламени. При этом воздух насыщался специфическим запахом. Впоследствии я так и называл его запах горелой натриевой селитры! Из расплавленного королька летело много серого дыма сгоревшего дерева подставки. После реакции в дереве оставалась глубокая выжженная яма. Опыт пользовался популярностью среди моих сверстников, и вскоре я лишился почти всего количества бесценного на то время реактива
Подобные опыты я пытался проделать и с аммиачной, и с кальциевой селитрой, но они не разгорались даже после того, как я тратил на них и по три коробка спичек!
В то время мне попался в руки небольшой справочник по химии, где было написано следующее: «Натрия нитрат (натриевая селитра) поддерживает горение, в смесях с горючими органическими веществами взрывает». Я стал делать смеси селитры с сахаром, древесной мукой, мочевиной, лимонной и аскорбиновой кислотами словом, со всем, что попадалось под руку. Даже тратил по целому дню на то, чтобы стачивать в порошок напильником ржавые гвозди и сделать смесь селитры с железом и железной окалиной, попадающей в смесь в виде примеси. Только что приготовленные смеси охотно загорались. Горели иногда тихо и медленно, иногда с шипом и быстро, иногда с треском и разбрызгиванием, иногда с выделением большого количества ярких светящихся искр Я даже однажды чуть не лишился глаза, когда из переливающегося яркими цветами раскаленным металлов вулкана в мою сторону вылетела трассирующая капля!
Но все это были игрушки в руках безропотного ненасытного и пока ничего не понимающего мальчугана
Однажды мы с Игорем вышли из дома и прислушались. Тишину нарушали некие громкие хлопки, как выстрелы из ружья. И вроде бы так близко, но мы никак не могли понять сперва, откуда доносился звук.
Потом я увидел пляшущее пламя костра сквозь доски забора. Это было на огороде.
Мы стремглав побежали туда и обнаружили соседа, который сжигал старый хлам. Пламя было горячим, жар доносился далеко, поэтому сосед стоял метрах в двух от кострища. Высокий и грузный, он подкидывал в полыхание ампулы от лекарств. В обычном пламени они взрывались довольно быстро и неинтересно. Скучно.
Но зато, когда костер догорал, и оставался горячий пепел, начиналось самое интересное шоу.
Сосед медленно подходил к костру, распаковывал очередную пачку и начинал вальяжно сажать стеклянные луковицы в зольный песок. Проходило десять минут, после чего обычно следовал взрыв ампулы, и с этим устремлялся ввысь клуб золы и сажи. Это напоминало густой дым от настоящих бомб. Но что надо ребенку!
Мы с братом обычно садились на бортик деревянного парника и лицезрели приятную процедуру. Иногда к соседу приходил его родной брат, который тоже был не против побаловать себя вполне детскими развлечениями. И в эти моменты они дружно переглядывались и кивали головами в нашу сторону, мол, смотри, сидят, наблюдают Дальше был смех или улыбки до ушей.