Она с вожделением подумала о тепле, которое ощущала, когда стояла, уткнувшись лицом в грудь Джеку, чувствуя, как аромат мужского тела щекочет ей ноздри. Тепло распространялось по всему ее телу, спускаясь все ниже, порождая некое сладкое и все более крепнущее влечение.
Милосердный Боже, да она испытывает чувственное влечение! Осознав это, Фиона почувствовала, как жар прилил к ее щекам.
– Если наши семьи будут думать, что я ожидаю ребенка, они перестанут демонстрировать враждебность, и это даст нам время для того, чтобы… – Она оборвала себя, лихорадочно соображая, как ей все-таки закончить эту фразу.
Джек прищурил глаза.
– Время для чего?
– Время для того, чтобы… чтобы… – «О Господи, помоги земле разверзнуться и поглотить меня целиком!» – Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
– Нет, – медленно проговорил Джек. – Объяснись.
– Ты знаешь, что я имею в виду! – огрызнулась Фиона и скрестила руки на груди. – Пока для нас не станет приятным…
– Говори за себя! – Неожиданная улыбка тронула его губы. – Сделать ребенка – это единственно приятная часть твоего плана. Если ты вообще что-либо помнишь, то должна помнить и это.
О Господи, она отлично все помнила! Помнила каждый сладостный, пьянящий, неповторимый миг. Фиона кивнула.
Взгляд Джека, жаркий и оценивающий, заскользил по ее фигуре, порождая трепет во всем ее теле.
– Я могу взять тебя прямо здесь, сию минуту, если это тебя устроит и если у нас есть время.
Фиона бросила взгляд на кровать и тут же отвернулась, ощущая волнующую дрожь, пробегающую по телу. Она представила их лежащими на кровати, с переплетенными ногами, представила, как будет стучать ее сердце, когда он…
Нет! Она должна сосредоточить все внимание на деле. Она не должна отвлекаться на подобные вещи.
– Фиона? – Его взгляд устремился на ее губы.
– Д-да? – Губы ее дрогнули, словно он коснулся их не взглядом, а своими губами.
– Ты сказала, что уведомила своих братьев о том, что мы поженились?
– Да. Я послала письма как членам моей, так и твоей семьи.
Джек вздохнул:
– Этого я и боялся. Твои братья скоро появятся.
Она пожала плечами:
– Полагаю, что да.
– Чудесно, – пробормотал Джек. Он прошел ко кну, затем вернулся и остановился перед ней. – Как мы сюда добрались?
– В моей карете.
Повернувшись, он возвратился к окну и отодвинул штору, чтобы выглянуть наружу.
– Набегают тучи и набирает силу ветер.
Фиона вздохнула:
– Боюсь, что это из-за меня. Ты слишком долго испытывал мое терпение.
– Как и ты мое. – Джек отпустил штору. – Я не намерен дожидаться, когда твои братья приблизятся настолько, что разверзнутся хляби небесные.
Фионе очень хотелось попросить Джека заверить ее, что все будет отлично, но подобная роскошь могла иметь место лишь при настоящем браке.
– Карета находится вдалеке от входной двери, что хорошо. – Джек дернул щеколду и распахнул окно. В комнату ворвался свежий ветер, взвил украшенную кисточками штору.
– Джек, – озадаченно спросила Фиона, – почему это так важно, стоит ли карета поблизости от двери или вдали от нее?
Закрепив шторы по бокам, Джек повернулся, сделал два или шага к Фионе, затем нагнулся, обхватил ее и поднял с такой легкостью, словно она весила не более перышка.
Фиона обхватила его за шею и прижалась к нему.
– Ты… что ты делаешь?
Он широко улыбнулся, и сердце у нее на мгновение остановилось.
– Кинкейд, это не смешно! Поставь меня на место!
– Нет, любовь! До этого момента развитие событий планировала ты. Теперь настала моя очередь.
– Твоя очередь?
Он покачал головой:
– Ты всегда любила командовать. Вероятно, из-за этих твоих братьев.
– С чего ты взял?! – возразила Фиона.
– Гм… Твои братья определенно привыкли так считать. – Джек повернулся к окну.