Смотри, не испачкай, не выдержав сказала Катя, принимаясь одергивать и без того безукоризненно сидящее на ней облегающее платье. Волосы ее, тяжелые, каштанового отлива, тугими симметричными локонами обрамляли чистое, идеальной формы лицо с ясными зелеными глазами, маленьким аккуратным носом и собранными в сочный розовый бутон губами.
Уже в дверях, бросив последний взгляд на одевающуюся Нату, Катя вдруг подумала, что будет, если такую вот расхристанную, сексуальную, красивую Нату вдруг когда-нибудь случайно увидит Банк. Что он почувствует как мужчина? Возникнет ли у него желание обладать ею? Катя вспомнила, как вчера вечером, когда они были одни в Катиной комнате, Алик пытался раздеть ее, как шептал ей на ухо такие слова, после которых хотелось умыться ледяной водой, чтобы придти в себя. Он почти изнасиловал Катю одними словами, довел ее до состоянии опьянения. Когда он ушел, она даже пошевелиться не могла, настолько ослабла. Поэтому, когда она вышла в коридор и услышала знакомый условный звонок, ее сразу же бросило в жар.
Глеб открыл дверь, вошел Алик в костюме и при букете, поцеловал Катю в щеку и вдруг, спокойно пройдя мимо нее, без стука, без разрешения открыл дверь в Натину комнату. Катя чуть не задохнулась: картинка, так явственно представляемая ею каких-нибудь пару минут назад, обрела реальность он увидел Нату! Но нет, слава Богу, Ната была уже одета и встретила его прямо на пороге. Приняла цветы и через плечо Алика заговорщески подмигнула онемевшей Кате.
Произошло какое-то движение, из кухни показалась Клара с Тамарой и Глебом, все устремились в гостиную, где давно уже был накрыт стол. Веруся, которую застали с поличным она жевала ломтик колбасы, похищенной ею почти в присутствии вошедших, увидев Алика Банка, вихлявой походкой подошла к нему и сунула ему в руку свою маленькую узкую ладошку. Она постоянно играла какую-нибудь роль. Вот и теперь ей казалось, вернее, ей захотелось побыть немного девушкой, к которой пришел такой роскошный, красивый парень.
Салют, по-свойски ущипнул ее за бедро Алик (так, чтобы никто не заметил) и шепнул ей на ухо: у меня для тебя подарочек.
Смотри не уколись, успела ответить ему Веруся, намекая на свою худобу и острые, как она выражалась «тазовые кости».
Пришли чуть позже родители Банка, Сара и Ефим, коллеги Глеба по университету. А когда уже все были за столом, явилась одноклассница Веруси, Людмила или, как ее все называли Люся. Ровесница Веруси разумеется, она выглядела значительно старше нее. Наиболее точное определение Люсе дала объективная прямая в суждениях Тамара. «Аппетитная самка, причем, нахальная». Люся действительно достаточно откровенно оголялась, но поскольку обладала красивым телом, то держалась раскованно, словно зная цену собственной здоровой плоти. И это не было вызовом рано сформировавшегося подростка, это было осознанное желание понравиться мужчинам. Тамара же, впрочем, первая и предположила, что Люся, в отличие от своей подружки Веруси, ведет вполне взрослую, наполненную сексом, жизнь. Но как ни пытались родители Веруси помешать ее дружбе с Люсей, у них ничего не получилось. Чрезмерно любопытной Верусе был необходим источник интересующей ее информации, чрезмерно развитой Люсе же был необходим для самооутверждения вот такой несмышленыш. Хотя истинной причины такой вот патологической привязанности совершенно разных девочек не знал никто. Кроме Люси.
***
На этот раз на Люсе было надето нечто невообразимое из прозрачного шифона и дешевой бижутерии. Обилие косметики и шапка неподвижных, смазанных гелем, кудрей лишний раз подчеркивали несоответствие внешнего вида и возраста.
Дядя Глеб, я сегодня пью только красное вино, заявила она, расправляя складки не столько на СВОИХ коленях, сколько на ЕГО платье было широким, и Люся имела возможность коснуться наиболее чувствительных мест Глеба. Говорят, это очень полезно для сердца и сосудов.
Тамара, от которой не ускользнуло ни единое движение, имеющее хоть какое-либо отношение к свое пассии, вздрогнула, как если бы Люся коснулась ЕЕ чувствительных мест. Она ревновала Глеба даже к физике, не говоря уже о молоденьких развращенных девушках.
В гостиной установился прочный запах табака, запеченой индейки подарок Тамары, апельсинов и духов. За столом шла незатейливая беседа о сиамских близнецах, взятках, рекламе, импотенции, как вдруг весь этот студенистый, густой от человеческого дыхания воздух пронзил внезапный и, как показалось всем присутствующим, вспоминавшим впоследствии это мгновение, особенно резкий телефонный звонок. Наталия выпрямилась на своем стуле как струнка, и вилка в ее руке звякнула о край тарелки: она почувствовала его. Вскочила и, опрокидывая на своем ходу или даже лету какие-то попадающиеся ей под руку или под ноги предметы, ворвалась в прихожую и чуть не снесла в едином порыве телефон. Схватила трубку и прижала изо всех сил к уху.
Да. Это я, дышала она тяжело в трубку. Спасибо. Все удачно. Она почувствовала, как горло ее словно одеревенело, стало уже. Спасибо, что позвонил. Хорошо, передам. Я тоже.