Актуальные проблемы Европы 2 / 2011 - Олег Александрович Жирнов страница 6.

Одним из ключевых элементов для поддержки демократических процессов в регионе стал «Европейский инструмент по содействию демократии и правам человека» (European Instrument for Democracy and Human Rights/EIDHR). Однако эта программа ЕС носит глобальный характер, т. е. не предназначена исключительно для постсоветских стран, причем средства на эти цели предоставляются на конкурсной основе. По линии «Европейского инструмента по содействию демократии и правам человека» предоставляется помощь по весьма широкому спектру гуманитарных и социальных вопросов, однако даже в самой Европейской комиссии признают, что оценить эффективность этих проектов в комплексе достаточно сложно. Дело не только в технических проблемах, но и в нехватке кадров в представительствах ЕС в странах региона, которые и занимаются реализацией проектов по линии EIDHR на местах.

Развитие демократии не является единственной целью ЕС на постсоветском пространстве. Показательны в этом плане дебаты относительно целесообразности приглашения президента Белоруссии А. Лукашенко на майский саммит 2008 г. ЕС, посвященный «Восточному партнерству». В Европейском союзе признают, что значимого прогресса в соблюдении норм демократии и прав человека Минск не добился, но опасаются усиления российского давления на Белоруссию [Rettman]. Не менее важен и энергетический фактор, в результате чего Брюссель уделяет все большее внимание Центральной Азии (ЦА). Наибольшую активность в этом направлении проявляет Германия. Тем не менее четких механизмов реализации интересов ЕС в регионе не выработано, а экспорт углеводородного сырья можно вести только по российской системе трубопроводов. Такие транспортно-энергетические проекты, как ТРАСЕКА, ИНОГЕЙТ, «Набукко», призванные снизить зависимость Евросоюза от Российской Федерации, могут оказаться весьма политизированными, но экономически недостаточно рентабельными. Обсуждение этих проектов началось еще в 1990-е годы, а отсутствие конкретных результатов и неготовность ЕС к большим инвестициям5 привели к тому, что руководители Казахстана и Туркмении уже выразили сомнения в целесообразности строительства транскаспийского трубопровода и «Набукко» [Geopolitics]. Несмотря на то что в конце марта 2009 г. финансирование Евросоюзом проекта «Набукко» было подтверждено6, неясным остается вопрос его поддержки со стороны частных энергетических компаний [Poland defies]. При этом, отмечает Р. Гётц, нет ясности относительно долгосрочных объемов потребления природного газа в ЕС, что в перспективе может поставить под сомнение экономическую целесообразность «Набукко». По данным эксперта, даже в случае ввода «Набукко» в действие, газопровод сможет обеспечить лишь 6 % от планируемого объема импорта газа в 600 млрд. куб. м [Götz]. Сотрудничество Евросоюза, например, с Азербайджаном и Туркменистаном по поставкам углеводородов, по сути, отделено от обсуждения вопросов демократии и прав человека. В свою очередь, Баку и Ашхабад никоим образом не стремятся распространять на себя правила регулирования энергетического сектора, выдвигаемые Евросоюзом [Youngs ].

Заинтересованность в энергетических ресурсах Центральной Азии может сделать Евросоюз менее требовательным к соблюдению прав человека в этой части постсоветского пространства. Спецпредставитель ЕС в Центральной Азии уже успел заявить о «чрезмерном внимании в рамках отношений ЕС и ЦА к проблеме прав человека» [Central Asia]. Представителям местных неправительственных организаций (НПО) было крайне сложно участвовать в работе «комиссий» ЕСТуркмения и ЕСУзбекистан по правам человека. Отсутствует четкая информация относительно использования финансовой помощи ЕС в центральноазиатских странах (314 млн. евро в 20072010 гг.), материальной поддержки местных НПО [Melvin, Boonstra]. Германия при поддержке Франции, Польши и Испании выступала за отмену ограничений в выдаче виз властям Узбекистана, так как, по мнению Берлина, режим санкций оказался неэффективным и лишь мешал развитию диалога по правам человека. В любом случае в обозримом будущем влияние Москвы на пространстве бывших центральноазиатских республик СССР может сдерживаться, во-первых, скорее Китаем, а не Евросоюзом, и, во-вторых, слабостью «пророссийского лобби» в регионе.

Санкции Евросоюза против постсоветских стран также не были достаточно эффективными. Например, в начале 2000-х годов меры по увеличению экспорта стали из Приднестровья в ЕС привели лишь к переориентации торговых потоков, а Украина отказалась принимать участие в запрете на выдачу виз политическим лидерам ПМР. Разнообразные санкции в отношении Белоруссии, введенные Евросоюзом еще в 19961997 гг., так и не смогли серьезно повлиять на режим А. Лукашенко. Подчеркнем, что и формат, и целесообразность санкций в отношении Минска вызывали и вызывают разногласия внутри Европейского союза. В 2006 г. попытки Словакии, Польши, Чехии и Литвы расширить список официальных лиц Белоруссии, которым автоматически отказывали бы во въезде на территорию ЕС, не нашли понимания у остальных государств членов Европейского союза. Показательно, что в последнее время в отношении Минска ЕС стремится действовать больше «пряником», нежели «кнутом», т. е. санкциями: в октябре 2008 г. мораторий на выдачу виз руководителям и высшим чиновникам Белоруссии был отменен.