ГЛАВА 1
– И не надо сверлить меня взглядом, вряд ли вам это поможет, – чуть иронично заметила я, улыбнувшись.
Смуглый черноволосый мужчина, сидевший напротив, продолжал смотреть в упор, словно пытаясь прожечь во мне дырку глазами. Я его понимаю: кандалы на запястьях навряд ли способствуют оптимизму и любви к окружающим. Хотя душевное состояние собеседника интересовало меня в последнюю очередь, я всеми силами пыталась вывести его из равновесия, но пока без особого успеха.
– Повторяю вопрос, – мягко продолжила я свой монолог – мужчина полностью игнорировал мои попытки его разговорить, ни разу не удостоив ответом, – что вы делали третьего мая этого года рядом с особняком его светлости герцога Айрэла?
Бесполезно. Молчит. Не хочет по-хорошему – будет ему по-плохому.
– Смею напомнить вам: в моей компетенции возможность применения к вам иных методов дознания, – нежно оскалилась я.
Мужчина чуть побледнел. Еле заметно, но для меня достаточно, чтобы продолжать его «колоть». Не такие рыдали и каялись во всех совершенных преступлениях, начиная с кражи варенья из запертого матерью буфета. Это только на первый взгляд кажется, будто допрашиваемый крепок, как крышка гроба твоей карьеры, на самом деле развязать язык можно любому упрямцу, если знать как. И пытки здесь не последний аргумент, честно говоря.
– Рассказать правду в ваших интересах, – все с той же ласково-хищной улыбкой продолжала я давить на допрашиваемого.
– Можно подумать, мне хоть что-то поможет, – саркастично отозвался он, с вызовом глядя мне в глаза.
Есть. Я это сделала. Если он откликнулся на один вопрос, значит, вытянуть из него остальное – дело времени, не более. Стоит пробить хотя бы одну ничтожную щель в монолите чужого упрямства – и можно смело сказать: скоро этот монолит превратится в мелкий щебень.
– Но вы сможете рассчитывать на то, что предстанете перед судом, и суд отнесется к вам со снисхождением, учитывая ваше сотрудничество со следствием, – бархатным голосом заметила я, придавая лицу самое любезное выражение. Обычно эта мягкая доброжелательность, которая сопровождает далеко не доброжелательную беседу, и доводит до покаянных рыданий, очень помогая в моей непростой работе.
– Можно подумать, я могу рассчитывать на какое-то снисхождение в вашем суде, – криво усмехнулся мужчина.
– Вы не принимаете во внимание тот факт, что можете и не дожить до суда, – еще более ласково улыбнулась в ответ я, с удовольствием заметив, как он вздрогнул. – Нет, как вы могли подумать, будто слуги закона способны на убийство подозреваемого? – притворно возмутилась я. – Нам достаточно поместить вас в общую камеру. Учитывая обстоятельства вашего дела и вашу расовую принадлежность… Думаю, вы сами способны понять, сколько вы проживете в обществе преступников… Не так ли? С кандалами-то на руках.
Мужчина прикусил губу и посмотрел на меня диким затравленным взглядом. Как волк, попавший в капкан. Как бы хорош он ни был в бою, со скованными руками не удастся так легко отбиться от нескольких матерых убийц, возжелавших крови. Я приготовилась бросить оглушающее заклинание при первом признаке опасности. Насчет кандалов я не обольщалась – если он бросится, вряд ли они так уж сильно помешают ему убить меня. Хвала богам, я сама вполне могла обеспечить собственную безопасность. Главное, чтобы допрашиваемый не почувствовал твой страх, иначе ты не выйдешь из допросной, даже если физически сильнее преступника.