Хозяйка прошлась по маленькой комнате, иронично разглядывая следы беспорядка. Объяснять Олегу тонкости ее с Шуриком отношений принятая вызвалась сама, благо покровитель не возражал. Теперь у Аллы появилась редкая возможность выговориться и приоткрыть подоплеку событий, происходивших в усадьбе на протяжении последних четырех месяцев, только почему-то желание излить душу пропало. Совсем. А поговорить нужно.
— Мне ждать заявления или ты в состоянии работать?
Мужчина собирался сказать нечто вроде «я, кажется, не давал повода», но прикусил язык. Ограничился сдержанным:
— В состоянии.
— Прекрасно. Тогда слушай, что тебе предстоит сделать…
Спустя две недели после того памятного разговора, в компьютере Олега стихийно образовалась небольшая база данных на живущих в городе и окрестностях знающих. Особой необходимости в ее создании Алла не видела и приказала создать в расчете на возможные неприятности. Случаи всякие бывают. Если вдруг прискачет к Шурику кто-то из местных, надо хотя бы знать, с кем предстоит иметь дело. Сведенные вместе милицейские данные, биографические справки, характеристики соседей дают довольно точную картину привычек и устремлений человека.
Дханн, ознакомившись с результатом, поднял инициативу принятой на смех:
— Ты только посмотри, что здесь написано, — толстяк устроился на полу с ноутбуком. Организм Аллы почти пришел в норму, она уже самостоятельно бродила по дому или занималась делами в кабинете, но в данный момент женщина лежала в кровати с мокрым полотенцем на голове. — «Карташова Анна Павловна, родилась второго апреля восемьдесят восьмого года в Ростове-на-Дону, ходила в тридцать вторую школу… тратата, неинтересно… переехала на постоянное место жительства в апреле две тысячи пятого». Последнее верно, остальное — липа. Я видел ее мельком, когда к Славомире приходил. Судя по ауре, ей лет шестьдесят и она дважды рожала.
— То есть Олег зря сработал? — скосила глаз принятая.
Дханн покачал компьютер на ладони, словно взвешивал его ценность.
— Нет, отчего же? Задумка-то неплохая. Список есть, я добавлю нужные разделы, занесу действительно полезные сведения… Пригодится.
— Там про монахов нет ничего. Их не разрабатывали.
— И правильно. Мне с ними ссориться не с руки, — Шурик приуныл. — Особенно сейчас.
— Почему?
— Собираюсь переходить на следующую ступень в вертикали власти, — толстяк сморщил лицо в недовольной гримасе. — Рановато, да только поторопиться надо.
— Ты это о чем?
Толстяк в задумчивости почесал переносицу. Как-то так вышло, что прежде тему основы власти своего рода над племенем знающих он старался обходить. Выдавал сведения маленькими кусочками, избегая по-настоящему серьезного разговора. Теперь, кажется, время пришло.
— У людей критериями успеха считаются богатство, слава, высокий статус в стае. Для дханна в первую очередь важна личная сила. Влияние рода зависит не от количества членов или величины владений, а от числа великих магов, способных на деле подтвердить притязания главы рода на власть. Поэтому рождение ребенка с хорошими способностями всегда праздник, — Шурик сухо усмехнулся, — и большое горе, если надежды родных впоследствии не сбываются. Естественно, природные задатки непрерывно развивают и совершенствуют. Особенно хотят возвыситься и получить признание молодые, недавно избавившиеся от опеки семьи дханны. Такие, как я. Существует два основных пути, по которым можно пойти в постижении и раскрытии своих сил — назовем их путями бродяги и домоседа. С представителем первого ты знакома — Рамиааль выбрал именно его. Он путешествует по миру, изучает новые практики, обладает отличным кругозором в самых разных областях, у него много принятых. Врагов у него тоже много, и он почти всегда находится на чужой территории. Иными словами, бродяги платят за знания, непрерывно подвергаясь опасности.
Шурик смешно склонил голову на бок, поскреб в затылке и уточнил:
— Хотя с таким характером, как у кузена, ничего удивительного. Он и святого доведет.
— Мне он показался довольно милым.
— Тебе он показался, — согласился повелитель. — Он может быть милым. Так вот, в завершение о бродягах. Избирают этот способ обретения личного могущества часто, только до конца почти не доходят: и сложно, и смертность высокая. Второй путь полегче будет. Из бродяг дханны переквалифицируются в домоседы либо возвращаются домой, под опеку семьи.
Демон легко вскочил на ноги, прошелся по комнате и остановился у окна. Наступающая ночь помехой ему не была. Но Алла, оценившая напряженность, пронизавшую его фигуру, сомневалась, что он смотрит на осенний сад: скорее, перед его глазами стояло, нечто иное, свое, видимое ему одному.
— Особым уважением возвращенцы не пользуются. Нигде не любят слабаков, прячущихся за маменькину юбку. С другой стороны, осев на земле и собирая дань с окрестных чародеев, прожить намного легче. Да, да, речь идет и о деньгах тоже, хотя чаще берут услугами. Считается, что обеспечивая защиту знающих и помогая им, дханн имеет право на ответные дары. Рассуждение верное — только иногда оно принимает форму обычного вымогательства. Поэтому отношение к нам… осторожное. Но тут возникает проблема, связанная с нашим происхождением. Долгое пребывание в одном месте с существом, обладающим чуждой этому миру энергетикой, вызывает реакцию отторжения. Как организм борется с попавшей в кровь инфекцией, так и земля начинает строить нам всякие гадости. Пропадает удача, появляется ощущение слабости, самые молодые или раненые могут впасть в спячку. Требуется как-то обезопасить себя от грядущего истощения, чем первым делом и озаботились наши предки. Проще всего — договориться с землей. Убедить ее в дружелюбии, попросить разрешения жить в понравившемся месте. Обычно особых проблем при ритуале не возникает, если только просящий не практикует некоторые виды магии. Можно еще накинуть обманку и притвориться человеком, однако поступают так редко, ибо смысла особого нет. Зато те, кто «укоренился» на земле, получают возможность творить волшбу без помех и вообще чувствуют себя прекрасно.