Настя молчала вся сжавшись. Все внутри у ней замерло. Чувства, мысли, разум, созна-ние казалось, атрофировались, и она превратилась в какую-то безвольную одноклеточную амебу, которой уже все равно, что будет дальше.
Можешь повторить?! Я тебя спрашиваю? повысив голос, вновь спросил киллер.
Да! Конечно. Да! Я смогу. Как от удара вздрогнула Настя.
Не врешь. Это мне нравится. Я убью тебя не больно. Как этого. Ты же видела, он даже не вскрикнул.
Киллер не торопясь, достал из сумки сверток, завернутый в газету, развернул его. Газе-ту сложил обратно в сумку.
Умирать не страшно, если это делают профи. Ясен перец, придется немножко потер-петь, но как без этого. Но это точно лучше, того, чем попасть к челу который это делает и боится, не уверен в себе или делает это впервые. Мне не раз доводилось. Я это делаю не в первый раз, так что с этим все в полном ажуре. Расслабилась?
Нет!
О! Как! Зря! с сожалением произнес киллер. Тебе же хуже.
Пистолет был небольшой, но длинный, а может, так казалось из-за набалдашника на стволе. Вороненая сталь приглушенно поблескивала и невольно приковывала взгляд Насти. Так наверно гипнотизеры выкладывают на сеансе блестящие шарики, и лишают воли пациента. Он достал мягкую суконную тряпочку серого цвета и, не снимая перчаток, неторопливо стал его протирать, очищать, от каких-то неведомых пылинок.
Пуля дура. Смерть от пули в черепушку это самое легкое, что удалось придумать нашим предкам, пожалуй, легче только умирать от передозировки наркотой. Но это не наша тема. Ведь так?
Я не знаю о чем вы?
Не догоняешь? Да так ни о чем. Настраиваюсь на работу. В смерти, конечно, ничего не может быть прекрасного, не так как в старых советских фильмах про войну. Этого не обещаю. Киношники все врут. Смерть почти всегда бывает, страшна. Нелепая даже я бы сказал, но что делать. Кто-то должен этим заниматься. Все мы когда-нибудь станем жмуриками. И я и ты. Ну, ты чуть раньше.
Киллер закончил протирать пистолет. Так же аккуратно как перед этим укладывал портрет, сложил вчетверо тряпочку и неторопливо положил в тот же боковой карман.
Где тебе лучше?
Что? с ужасом поняла Настя, но спросила в слабой надежде что ошиблась.
Ну, где лучше это сделать? На кухне? В ванной? Выбирай?
Я не знаю.
Или здесь? Я и здесь могу, с ласковыми и добрыми нотками предложил киллер.
Здесь наверно тоже можно.
Можно, не можно, что ты как овечка! Попроси что-нибудь перед смертью закурить, может выпить хочешь?
Я не пью и не курю. Я из Читы приехала к дяде это его квартира.
Вот видишь! «Не пью-ю, не курю-ю» Растягивая слова, передразнил ее киллер. Значит, здоровенькая помрешь.
Я поступать приехала в театральное, экзамены закончились, завтра уезжать хотела. Быстро проговорила Настя.
Хотела она. Хотела. Мало ли кто что хочет. Поступила?
Да?
Типа повезло тебе. А не поучишься уже. Чувствуешь, какой расклад. Дядя помог?
Дядя!
Ясен перец! Разве так в театральный в наше время из Мухосранска поступишь. Вот и дядины хлопоты пропадут. Жалко, может артисткой бы стала.
Жалко, уныло согласилась девушка, и глаза ее стали слегка влажные.
Так то ты ничего, киллер окинул ее хрупкую нежную фигуру оценивающим взглядом с ног до головы, мне такие нравились и нравятся. Может, там глядишь, и в киношку бы пошла.
Пошла.
А тут видишь, оказалась не вовремя и не в том месте.
Ужасно глупо.
Причем тут глупо или не глупо. Фигня все это! Мало ли кто чего малюет. Вот ты меня нарисовала, другая еще кого, он помолчал немного, случай!!! Такие обстоятельства случились. Как мне не хочется заниматься этим с тобой- Он поднес ствол пистолета ко рту и дунул в него. Он отозвался глухим свистом.
А вы же можете не убивать?
Ну, это ты брось. Это я так сказал. Не обращай внимание.
Не убивайте, что вам стоит.
Ну, хватит на жалость давить. Что? Ничего так и не придумала, что бы ты хотела сделать перед смертью.
Я не хочу умирать.
А что делать? Работа у меня такая. Во! Придумал! Что ты там сдавала, расскажи перед смертью. Басню, стишок?
Я и то и то могу.
Ну, давай мне все равно?
Девушка напряглась, потерла лоб, виски.
Нет, не могу. Все забыла.
Ничего тебя клинит. сказал киллер.
Извините!
Да блин! Что там у вас в Чите все такие. Ее жизни лишить хотят, а она извините из-вините.
Я завтра уеду. Честно. Отпустите меня.
Да как я тебя отпущу голуба. Он подошел, погладил ее по голове. Она испуганно от-шатнулась. Не могу я.
Отпустите!
Свидетель ты и еще рисовальщица мать твою!
У меня и билет есть на поезд, я вам покажу. Могу прямо сейчас уехать на вокзал, переночевать там .и на поезд, как будто меня и не было здесь совсем.
Да базар понятен но поделать ничего не могу. За грязную работу меня самого могут убрать.
Убрать?
Ну, убить. Вот ты сделаешь фоторобот или свои художества повторишь. Мой портрэт (он так и сказал портрэт,) развесят на каждом столбе. Меня будут искать и рано или поздно заметут, ведь так?
Наверно.
Значит, я потенциально могу в сизо, то есть на следствии, сдать заказчика. А кто это допустит. У заказчика знаешь сколько бабла. Если он почувствует такой кипиш пошлет еще киллеров что бы меня убрали по-тихому. Сам виноват. Засветился. Так что оставь я тебя, и мне крышка. Усекла?