Она что-то скрывает - Наталия Левитина страница 20.

Шрифт
Фон

Еле отбилась.

Что за народ!

Ясно же сказала: только деньги или памперсы.

Когда приезжала в больницу, меня пропустили в отделение, предложили взглянуть на подопечных. Я сделала это лишь мельком, через стеклянную стену. Не попыталась войти в бокс, рассмотреть малышей, взять на руки. Мне нельзя это делать. Могу представить, что случилось бы, если б я подняла один из кулёчков, ощутила сквозь тонкую пелёнку крошечное тельце, хорошо понимая: этот малыш безумно одинок, он никому не нужен…

Нет, подобные эксперименты – не для моих нервов. Вместо этого я отловила в коридоре медсестру и строго поинтересовалась, установлен ли нагреватель.

– Да, и даже краны на раковинах поменяли! Теперь можно воду одной рукой настраивать, пока в другой держишь ляльку. Вы из горздравотдела?

– Из газеты…

…Обнаружила в почте новое сообщение от Вероники. Она интересуется, оформила ли я документы для поездки в Чехию. Пишу ей в ответ, что это не так-то просто. У меня нет визы, закончился паспорт. В милиции – очереди. Накануне летних отпусков все кинулись делать загранпаспорта. В узком коридоре не протолкнуться, люди стоят плечом к плечу, приходят за два часа до открытия и толпятся на улице, многократно перепроверяя, кто за кем занял… Тут много колоритных персонажей, и я с удовольствием понаблюдала бы за всеми, постояв полдня в очереди. Но у меня нет на это времени!

В Кремле награждали ветеранов войны. Я смотрела сюжет в вечерних новостях, удобно устроившись на диване с бокалом чая и двумя бутербродами. В тот момент, когда одно из высокопоставленных лиц произносит фразу: «Я рад, что в нашей стране все социальные проблемы ветеранов решены. И в этом – огромная заслуга государства» – бутерброд с колбасой вывалился у меня изо рта.

От изумления.

И как у человека язык поворачивается говорить такое?! Это что – благоглупость или утончённое глумление?

Десятки тысяч участников войны живут в бараках и получают нищенские пенсии. Да, конечно, по сравнению со многими зарплатами их пенсии смотрятся неплохо, но это только потому, что в нашей стране обычное дело – платить людям зарплаты, унижающие человеческое достоинство. На самом деле жизнь российских ветеранов – унылое прозябание в старости, беззащитной перед чиновничьим произволом. Особенно горько, что так живут победители, отстоявшие Родину в бою. Они победили фашизм, но бесславно проигрывают битву с государственной машиной.

Иннокентию Михайловичу уже восемьдесят восемь лет. Конечно, у него прихватило сердце, когда он узнал, что мытарства с квартирой продолжаются. Но этот старик сделан из железа. Он пообещал быстро прийти в норму, и тогда мы продолжим нашу Сталинградскую битву.

Выиграем ли?

«Юлия Андреевна, только не надо закатывать истерику! – мягко предупредили в мэрии. – Подумайте, ведь проблема решается и другим путём. У Иннокентия Михайловича большая пенсия. Если ему не нравится жить в одной квартире с родственниками, пусть снимет себе отдельные апартаменты».

Это уже явное издевательство!

На днях мне позвонил Фёдор Полыхаев и страшно порадовал:

– Юлька, ты стала притчей во языцех. Говорил сегодня с одним человечком… так слушай: чиновники друг друга тобой пугают!

– Моя слава растёт.

– Ещё, кстати, узнал один интересный факт о тебе. Ты, Юлечка, подрядилась выбивать квартиру, потому что ветеран пообещал потом переписать её на тебя.

Что?!!

Кровь прилила к лицу, сердце бешено забилось, руки задрожали.

– Какая подлость! Да я… Да как они…

– Расслабься! А ты ожидала, что тебя будут осыпать розами?

– Я и не жду. Но придумать такое… Как это вообще…

– Ладно, не обращай внимания. Подумаешь, сплетни! В меня и стреляли, и машиной давили после публикации материала, – успокоил Федя. – Неделю назад кто-то милый выложил в сеть видео, где я занимаюсь сексом с двумя тёлками.

– Видео?! И ты… И сразу с двумя? – ахнула я.

– Почему бы нет? Я молодой, тридцатидвухлетний, неженатый… Девицы – это не парни, не козы, не дети. Всё было по обоюдному согласию. Подловили, конечно, меня с этим видео. А мне по фигу! Я же ещё и удовольствие получил. Прислать тебе на мыло ссылочку?

– Нет!!! – заорала я в трубку. – Не надо!

– А я там удачно вышел, – с гордостью поделился Федя. – И ракурс интересный.

– Спасибо, обойдусь. Ты удивишься, конечно, однако последние десять лет я мечтала о чём угодно, но только не о том, как увижу твой голый зад.

– М-да? – озадаченно промычал коллега. – Ну, ладно. Не буду навязываться. Кстати, есть какие-то новости о Богдане Гынде? Ничего случайно к тебе не попало?

Хватит меня об этом спрашивать!

– Давай, подруга, держи ушки на макушке. Я тут потихоньку разрабатываю этот золотоносный пласт. Копаю, копаю. Говорят, Гында в панике. Мечется. Что-то у него из рук уплыло важное… Хорошо бы сейчас ухватить эти документики… Отличная получилась бы бомба!

– Хочешь опубликовать статью?

– Как же иначе? Даже если бы никто не стал публиковать материал, то я бы просто выложил его в сеть. Чтобы подсыпать перцу этому хмырю.

– Но если Гында будет тебе мстить?

– Я ж говорю – я стреляный воробей. Про гындовский компроматик не забывай. Если кто-то сольёт тебе инфу – держи в курсе дедушку Фёдора.

Глава 7

Он просто хочет разобраться!

Сегодня мы с Лизой устроили девичник. Конечно, с нами был Ваня, но этот мужской элемент в нашей девчачьей компании пока можно вовсе не учитывать… Мы забрали ребёнка из садика и поехали в торгово-развлекательный комплекс «Бумеранг». Пока чадо резвилось в «обезьяннике», мы сидели в кафе рядом с детским вольером. Сквозь стекло было видно, как Ваня увлечённо ползал по трубам или кувыркался в бассейне с пластмассовыми шариками.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке