Пожиратели Звезд - Афанасьев Роман Сергеевич

Пролог

Горячие струи воды упруго били в спину, выгоняя из тела остатки сна. Душ на космической почтовой станции давно уже перестал быть роскошью для ее постоянных обитателей, но для Грегора, еще полгода назад бороздившего внутреннее пространство системы в качестве наемного работника, он казался чудом из чудес. Блаженно фыркая, пилот развернулся, подставляя чисто выбритое лицо под упругие струи, бившие из стен. Вода отдавала кислым дезинфектором, но Грегор успел притерпеться к его неприятному привкусу. У всего есть свои недостатки, и у системы повторного использования жидкостей на станции – тоже. Это безопасно для здоровья, а все остальное – мелочи по сравнению с возможностью принять душ перед вылетом.

Повернувшись, Грегор провел рукой по стене, и из сопел душа последним аккордом брызнули ледяные струйки. Разгоряченное тело обожгло холодом, и пилот довольно ухнул. Быстро перекрыв воду, он включил сушилку и через минуту сухой и чистый вышел в раздевалку.

Одноразовое полотенце, что почти и не понадобилось после сушки, – в бак рециркуляции. Три шага мимо ряда шкафчиков, плюнуть через плечо, приложить ладонь к замку и достать с полки чистый комплект летного белья. Натянуть его, открыть соседнее отделение и достать темно-синий комбинезон с золотыми крылышками на рукаве. Все это – привычный ритуал, что выполнялся Грегором автоматически, где каждое движение было выверено и заучено наизусть. Перед вылетом нет места для импровизаций, все должно идти точно так, как это было в прошлый раз, когда полет завершился удачно. И пусть это только глупое суеверие, но Грегор неукоснительно придерживался знакомой процедуры, потому что нет более суеверных людей, чем пилоты перед скачком через бесконечное пространство космоса.

Натягивая комбинезон, пилот привычно постучал двумя пальцами о запястье, проверяя древним жестом отсутствующий хронометр, который он отродясь не носил на руке. Традиция есть традиция, как бы глупо это ни выглядело со стороны. Посмотревшись в зеркало, Грегор пригладил ладонью короткий ежик волос и захлопнул дверцу шкафчика. И только потом активировал подключение к рабочим сетям, проведя ладонью по запястью, прямо напротив вшитого под кожу коммуникатора.

Мигнул свет – это заработали активные линзы, на которые выводилась рабочая информация. Мир сразу стал ярче и насыщенней. Перед грудью пилота развернулась панель управления, которую видел только он, и Грегор привычным жестом ткнул пальцем в кнопку активации рабочего режима. Пульт отдал команду коммуникатору и пропал – только оставил после себя крохотное табло с таймером, что выглядело как висевший прямо перед глазами будильник. Линзы отлично проецировали изображение, но Грегор недовольно нахмурился – ему никак не удавалось отрегулировать яркость виртуальных образов. Давно пора зайти к техникам, чтобы откалибровать систему цветности, но времени на это жаль – дел-то всего на пять минут, но после калибровки его в обязательном порядке снимут с рейсов на три дня, чтобы удостовериться в положительном исходе ремонта. А этого Грегор не мог допустить: до отпуска оставалось всего три недели, и каждый рабочий день, оплаченный сверх нормы, приближал его к визиту на твердую землю Камелота, единственной обитаемой планеты системы. Новая колония земного типа со всеми удовольствиями – чистый воздух, лес за городом, охота, рыбалка… Яркость – это не поломка. Просто нужно немного настроить линзы. Это может и подождать.

Активировав тактильную связь, Грегор снова вызвал виртуальный пульт управления коммуникатором и открыл раздел настроек. Немного уменьшив яркость вручную, он огляделся, привыкая к новой яркости, и, оставшись довольным результатом, сохранил настройки. И тут же тихо ругнулся сквозь зубы, едва только бросил взгляд на табло. Он еще не опаздывал, нет, но был очень близок к этому.

Заторопившись, пилот выскочил из раздевалки, быстрым шагом прошел по узкому коридору, напоминавшему трубу, и выскочил в центральный коридор станции. Здесь ему встретилась вторая группа – Киз и Легба, но Грегор отмахнулся от их приветствия и заторопился в зону высадки – благо она располагалась рядом с жилым блоком пилотов. На этой огромной станции транспортировки, что неофициально именовалась Причалом, были места, куда можно было добраться только на скоростных лифтах, но, к счастью, Грегору не нужно было ни в доки, ни в центральную диспетчерскую, ни в зону рекреации. Ему был нужен собственный причал почты, и он был в двух шагах от цели.

Ребристая дверь глухо зашипела, ушла в переборку, и Грегор вошел в крохотный шлюз, в котором могла поместиться едва ли пара человек. Дверь за ним закрылась, и пилот приложил руку к замку. Система, опознав гостя и проверив график вылетов, выдала зеленый свет и распахнула дверь в отделении Почты.

Служебный вход – так называли этот коридор почтари – был на самом деле коридором эвакуации, но пилоты давно привыкли срезать тут путь до зоны вылетов, и начальство не возражало. Так, по крайней мере, прекратились опоздания. Грегор быстро прошел по длинному коридору с непременным спасательным блоком на стене, напоминавшим большой прозрачный шкаф с кислородными масками, и, открыв неприметную дверь, вывалился прямо в зону офиса.

Тут, как всегда, было шумно – десяток человек, сидевших за столами, шумно переговаривались, размахивали перед собой руками, управляя видимыми только им панелями коммуникаторов, – делали вид, что работали. В ответ на приветствия заметивших его менеджеров, Грегор лишь вскинул руку и быстрым шагом прошел в комнату пилотов. В пустом зале на длинном диване с серебристой спинкой сидел один-единственный человек – Тама.