– Вижу, и у тебя дела идут на лад, – сказал он, ощутив неприятный укол смущения.
– Просто идеально, – отозвалась Линда, но глаза ее вдруг потухли.
Она перестала улыбаться, ее лицо сделалось серьезным и даже немного печальным. Плечи опустились, и перед Хэваном вновь появилась самая обычная женщина, не сказать чтоб красавица, лишенная той неуловимой ауры, что придавала ей блеск.
– Хэван, – сказала Линда, резким движением откупоривая бутылочку с коктейлем. – Наверное, на этот раз все.
– Понимаю, – отозвался Лэй, – хороший вариант?
– Заместитель мэра, – кратко отозвалась Линда, одним глотком опустошив бутылочку. – Через пару часов кормежка. Потом ферма.
– Значит, ресторан и на загородную виллу, – подвел итог Лэй, хорошо знакомый с жаргоном подруги. – А прибыль?
– Мелочовка на три дня, потом подарок, а там, возможно, и миллион за расставание, – отозвалась она.
Хэван кивнул, надеясь, что это будет истолковано как знак одобрения. Не слишком много, но и не мелочовка. Вполне хороший вариант, особенно в части расставания. Лэй прекрасно знал этот трюк. Тут главное – никакого шантажа. Все должно быть открыто и прозрачно. Лучше всего – навязчивое внимание и преувеличенная любвеобильность. Один визит такого алого влюбленного чуда в рабочий кабинет на глазах у подчиненных и начальства излечивал чиновника от интрижки почище любого судебного разбирательства.
– А ты что? – спросила Линда, рассеянно крутя в руках опустевшую бутылочку.
– Все по плану, – веско сказал Лэй. – Улетаю завтра.
– Так скоро? – искренне удивилась она, вскинув на друга удивленный взгляд. – Ты же собирался задержаться?
– Дела, – буркнул Лэй, подходя ближе и выглядывая в окно – так, чтобы не видеть ее карих глаз. – Нужно лететь.
Линда не ответила, а Лэй не обернулся. Он разглядывал серые кварталы, что уже погружались в вечерние сумерки. Отсюда они казались нагромождением бесформенных коробок. Здесь, у «Трона Артура», пролегала граница между старым городом и новым. Так часто бывало в колониях – первое поселение, неуклюжее, грязноватое, сделанное на скорую руку, постепенно оставалось на задворках города, построенного уже по тщательно выверенному плану. На некоторых колониях старый город превращался в элитный район, где в частных домах, что постепенно превращались в виллы и дворцы, жили первопоселенцы, гордящиеся своей историей. А в других колониях старые строения часто забрасывались и превращались в трущобы. Камелот был колонией второго типа. Судя по всему, в старых кварталах обосновались те, кто не смог устроиться в новом и чистом будущем колонии.
Сообразив, что пауза затянулась, Лэй неохотно повернулся к подруге и увидел, что та рассматривает противоположную стену, полностью погрузившись в свои мысли. Хэван нахмурился. Он чувствовал себя странно. Неловко. И даже глупо. Ему очень хотелось попросить Линду забыть о работе и провести с ним еще хотя бы пару дней. Это было чертовски глупо. Непрофессионально. Их встречи случайны и мимолетны, ни к чему не обязывают – ни его, ни ее. Если бы Линда попросила его прекратить операцию, то Лэй, пожалуй, не просто обиделся бы, он бы усомнился в психическом здоровье подруги. Друзья так не поступают – ничто не должно мешать работе. Тем более такие мелочи, как случайные встречи, – это понимали все игроки этой большой игры, что велась на всем звездном пространстве – от старой Земли, ставшей легендой, до Дагоры. И в том, что сказал Хэван, было виновато, без сомнения, то странное беспокойство, что грызло его изнутри весь вечер.
– Летим со мной, – хрипло сказал он. – Утром.
Линда вздрогнула так, словно Лэй ударил ее по лицу. Отшатнувшись, она выронила пустую бутылочку и взглянула на друга так, словно только сейчас заметила, что он стоит рядом. Хэван, ощутив запоздалое раскаянье, вздохнул, приготовившись к упрекам. Линда действительно нахмурилась и смерила приятеля долгим взглядом, словно сомневаясь, кто именно перед ней. Убедившись, что Хэван не находится в одном из своих образов, Линда вдруг покачала головой.
– Какая муха тебя укусила? – спокойно спросила она. – Ты словно не в себе.
– Так и есть, – ответил Лэй, радуясь повороту беседы. – Что-то неспокойно мне. Хочется побыстрее сделать ноги с этой планетки. Что-то назревает.
– Твое легендарное чувство самосохранения? – осведомилась Линда и чуть улыбнулась, мгновенно надевая новую маску, отлично известную Лэю.
– Оно самое, – бодро отозвался он, отвечая заученной улыбкой. – Оно не раз спасало мой зад.
– Твой чудесный спортивный зад, – проворковала Линда и подмигнула другу. – Спасибо, Лэй, но – нет. Ты отхватил куш и можешь отваливать, теперь моя очередь добывать взносы в пенсионный фонд.
– Как хочешь, – выдохнул Хэван, чувствуя одновременно облегчение и разочарование. – Смотри, не застрянь в этом провинциальном городишке.
– А что, вдруг мне понравится на ранчо, – с улыбкой отозвалась Линда, игриво взмахнув рукой. – Берег реки, зеленые поля, дикие животные и огромный счет в банке.
– Главное, не потратить все сбережения на репелленты от диких насекомых, – в тон ей отозвался Лэй.
Он продолжал улыбаться, но в груди появился неприятный холодный комок. Хэван не мог отделаться от впечатления, что в первую секунду после его предложения он прочитал в глазах Линды вовсе не удивление и возмущение, а совсем другое. Потом… Потом все пошло не так. Или, наоборот, как раз так, как надо. Как оно должно быть.
– Пожалуй, стоит выпить на дорожку, – преувеличенно весело сказал он, направляясь к бару в стенном шкафу. – Вряд ли мы еще раз увидимся на Камелоте.