Глава 5
— Не может быть, — только и смогла сказать я, потому что хорошо знала, что у моей бабушки никогда не было никаких драгоценностей. — Это ошибка какая-то. Я уже говорила тебе о том, что у тебя неверные сведения. Моя бабушка не имеет к этому никакого отношения. Я никогда не видела у нее никаких сокровищ.
Только не надо мне рассказывать, что ты была слепа. Мой дед никогда не держал денег. Ни в банке, ни под подушкой. Он считал их ненадежными. Мы живем в государстве, где в любой момент могут произойти необратимые изменения. Все свои деньги он вкладывал в золото и бриллианты. Поговаривают, что бриллиантов у него было значительно больше, потому что золото слишком тяжелое. Ни я, ни мать не были вхожи в дедову квартиру. Он жил отшельником. Двери его дома были открыты только для одной женщины — твоей бабки. Соседи рассказывали, что она приходила туда редко, но самое главное, что она все же туда приходила. В одной из дедовых комнат был тайник, где он хранил свои драгоценности. Я еще раз могу повторить, что этих драгоценностей было достаточно, чтобы безбедно жить и не думать о завтрашнем дне.
— Может быть. Но с чего ты взял, что именно моя бабушка взяла из тайника эти драгоценности?
— Потому что у деда не было никакой другой бабушки, кроме твоей.
— Ты на нее наговариваешь. Она не способна на такое. Я не поверю, что за всю жизнь, кроме моей бабушки, никто не заходил в квартиру твоего деда! Если, конечно, моя бабушка вообще в нее заходила. Может, люди ее оговаривают. Многие не любили ее за то, чем она занималась. Вот и усердно распускали про нее всякие слухи.
— Я ж сказал, что ты сильно похожа на свою старуху в молодости на фотографиях. Они лежали в комоде моего деда.
Влад полез в карман висящего на стуле пиджака, достал оттуда снимки и кинул их веером к моим ногам. Я тут же схватила их и почувствовала, как защемило сердце. На фотографиях действительно была моя бабушка, только на бабушку она была совсем не похожа. На меня смотрела молодая, интересная женщина с большими черными как смоль глазами и точно такими же густыми волосами. Перевернув одну из фотографий, я прочитала: «Любимому от Марии». Это была подпись моей бабушки. Я узнала этот красивый и размашистый почерк.
— Твоя бабка? — все так же злобно спросил меня Влад и закурил сигарету.
— Моя, — кивнула я и положила фотографии рядом с собой.
— Прочитала, какая на них надпись?
— Прочитала.
— И что?
— Да ничего, — растерянно пожала я плечами. — Писать можно все, что угодно. Бумага все выдержит. Я не сомневаюсь в том, что это написано рукой моей бабушки, и не нахожу в этом ничего криминального. То, что она состояла в отношениях с твоим дедом, — это ее личное право. Я здесь ни при чем. Если она дарила ему свои фотографии, то это не значит, что она забрала его драгоценности.
— После смерти деда драгоценности пропали. Тайник был пуст.
Да мало ли кто мог их взять. Я же уже говорила, что такого быть не может, чтобы моя бабушка была единственной, кто ходил в квартиру твоего деда.
— Я тоже так думал… — Влад побледнел, и я заметила, как затрясся его подбородок. — Я тщательно выстраивал все факты и перебирал все его связи. Я искал хоть какую-то ниточку, за которую можно зацепиться. Целых пять лет я искал все то, что прятал мой дед. Долгих пять лет. Дед жил слишком скромно и, как старый маразматик, каждый день открывал свой тайник и перебирал свои драгоценности.
— Откуда ты знаешь, ты же никогда не был в его доме?
К нему однажды пришла моя мать. Он пустил ее на порог и даже напоил чаем. А затем повел к тайнику и стал хвастаться своими сокровищами. Мать говорит, что она знала, что у деда есть драгоценности, но она и подумать не могла, что их так много. Он достал из тайника банку для круп и высыпал из нее свои бриллианты. От увиденного мать пришла в состояние шока. Ей было обидно и больно от того, что мы с ней вынуждены жить в нищете, а ее отец хранит эти камни, перебирает их, любуется и даже не думает о том, что нам с матерью нужна его помощь. Мать смотрела на эти камни и не могла понять, зачем ему одному так много. Ведь на том свете они ему без надобности. А на этом эти камни могли обеспечить достойную жизнь самому деду, его дочери и его внуку и даже будущим правнукам, но дед не желал про это слышать и, спрятав свои камни обратно в банку, закрыл тайник. Когда дед умер и мы с матерью наконец смогли войти в квартиру, тайник был пуст.
— Печальная история. Кому-то очень сильно повезло, — тихо сказала я и осторожно бросила взгляд на часы. Мне было страшно оттого, что прошло столько времени, что в моем доме чужие люди, что я вынуждена слушать чужие истории и что совершенно не знала, где находится Жан. — Мне жаль, но я не имею к этим сокровищам никакого отношения. Возможно, твой дед куда-нибудь их унес, занялся благотворительностью или еще чем-то в этом роде. Я знаю некоторых верующих, которые жили бедно, но все, что у них появлялось, они несли в церковь. А возможно, драгоценности забрали его друзья. Ну даже если представить, что у него не было друзей, то кто-то из знакомых. Думать на мою бабушку грех. В отличие от твоего деда, она любила и свою дочь, и свою внучку. Я была с бабушкой в потрясающе близких и теплых отношениях, и уж если бы она неожиданно разбогатела, то я обязательно бы об этом узнала. Не стоит ее подозревать. Она никогда не брала чужое. Эту банку взял кто-то другой. Извини, я ничем не могу тебе помочь. Может, тайник был ненадежно спрятан?
Он находился прямо в стене, — прервал мои рассуждения Влад. — Для того чтобы его найти, нужно было залезть в шкаф, найти маленькую кнопку и открыть дверцу. За этой дверцей находился сейф, который был вмонтирован прямо в стену. А чтобы открыть этот сейф, нужно было знать код. Когда мы с матерью зашли в квартиру, то сразу увидели, что сейф открыт, и поняли, что драгоценности забрал только тот, кому дед очень сильно доверял, иначе он никогда бы не сказал ему код. А на этой земле был только один человек, которому дед доверял, это твоя бабка. Только ей одной он мог доверить заветный код. Признаться честно, я не злюсь на деда за то, что так обошелся со мной и с моей матерью. Все было хорошо до того момента, как он познакомился с твоей бабкой. С тех пор он стал жить как зомби. Для него не существовало ни родных, ни друзей, ни близких. Он стал обыкновенным отшельником, который спятил от своей любви. А теперь я хочу окончательно припереть тебя к стене. — Голос Влада стал еще более злым и жестким.