— Точно? Я могу у него спросить, — пошутил Эрик и направился к мужчине.
У Даниэллы зазвонил мобильный, и она, досмеиваясь, открыла крышку.
— Эрик, перестань, — сказала она, поднося телефон к уху. — Даниэлла.
Послушала, но ничего не услышала.
— Алло?
Даниэлла подождала несколько секунд, потом иронически произнесла гавайское «алоха», нажала «отбой» и повернулась к Эрику.
Он уже подошел к светловолосому. Кофейный автомат шумел и шипел.
— Выпейте кофе, — предложил мужчина, пытаясь сунуть стаканчик Эрику в руки.
— Нет, спасибо.
Мужчина попробовал кофе и улыбнулся. На его щеках появились ямочки.
— Вкусный, — сказал он и снова попытался дать стаканчик Эрику.
— Я не хочу.
Мужчина отпил еще, глядя на Эрика.
— Можно одолжить у вас телефон? — вдруг спросил он. — Если это удобно. Я забыл свой в машине.
— И теперь вы хотите взять мой телефон? — сдержанно поинтересовался Эрик.
Светловолосый кивнул и посмотрел на него. Глаза у него были светлые, серые, словно полированный гранит.
— Можете взять мой еще раз, — предложила Даниэлла.
— Спасибо.
— Не за что.
Светловолосый взял телефон, посмотрел на него, потом поднял глаза на Даниэллу:
— Обещаю вернуть.
— Все равно только вы по нему и звоните, — пошутила она.
Мужчина рассмеялся и отошел в сторону.
— Нет, это все-таки твой муж, — сказал Эрик.
Даниэлла с улыбкой помотала головой, потом устало огляделась. Потерла глаза, размазывая по щекам серебристо-серый карандаш.
— Я взгляну на пациента? — спросил Эрик.
— Конечно, — кивнула она.
— Раз уж я все равно здесь, — торопливо добавил он.
— Эрик, я с удовольствием выслушаю твое мнение, а то я себя чувствую не очень уверенно.
Даниэлла открыла тяжелую дверь, и Эрик следом за ней вошел в теплую палату по соседству с операционной. На койке лежал худенький мальчик. Две медсестры перевязывали ему раны. Сотни резаных и колотых ран, буквально по всему телу. На подошвах, на груди и животе, на шее, на самом темени, на лице, на руках.
Пульс был слабый, но очень быстрый. Губы серые, как алюминий, мальчик весь в поту, глаза закрыты. Нос как будто сломан. Кровоподтек расползался темным пятном от шеи и ниже, по всей груди.
Эрик заметил, что у мальчика, несмотря на раны, красивое лицо.
Даниэлла начала было тихо рассказывать о состоянии мальчика и вдруг замолчала — в дверь постучали. Опять этот светловолосый. Он помахал им через стеклянное окошко в двери.
Эрик и Даниэлла переглянулись и вышли из послеоперационной. Светловолосый снова стоял возле шипящего кофейного автомата.
— Большая чашка капучино, — сказал он Эрику. — Вот что вам нужно, прежде чем поговорить с полицейским, который нашел мальчика.
Только теперь Эрик сообразил, что светловолосый — комиссар полиции, разбудивший его меньше часа назад. Его финский выговор был не так слышен по телефону, или же Эрик так устал, что не заметил его. Он спросил:
— С какой стати мне встречаться с полицейским, который нашел мальчика?
— Чтобы понять, о чем я буду его спрашивать…
Йона умолк: зазвонил телефон Даниэллы. Он вытащил его из кармана и, не обращая внимания на ее протянутую руку, бросил торопливый взгляд на дисплей.
— Это меня, — сказал Йона и ответил: — Да… Нет, он мне нужен здесь. Ладно, но мне на это наплевать.
Комиссар, улыбаясь, послушал, как протестует коллега, и добавил:
— Хотя я кое-что заметил.