— Тут вроде бы жарковато, тебе не кажется? — вкрадчиво спросил Салливан, и на лице юной студентки снова расцвела улыбка. — И тесно, не правда ли?
— Извини, но я с тобой никуда не пойду. У нас ведь даже не свидание.
— Понятно. Я и не думал, что ты уйдешь со мной. Даже мысль такая в голову не приходила.
— Ну конечно, не приходила! Ты ж у нас джентльмен!
Он опять поцеловал ее, на этот раз жарче. Мэриэнн нравилось, что он так просто не сдается. Это, правда, не имело никакого значения — она все равно никуда с ним не пойдет. Она такого себе не позволяла. Во всяком случае, пока.
— А ты здорово целуешься, — заметила она. — Этого у тебя не отнимешь.
— Да и ты тоже не промах. И целуешься просто замечательно. Это был самый лучший поцелуй в моей жизни, — улыбался он.
Салливан всем телом навалился на соседнюю дверь, и они вдруг ввалились в мужской туалет. И тут же снаружи возник Джимми Шляпа и встал у двери как часовой. Он всегда прикрывал Мяснику спину.
— Нет, нет, нет! — сопротивлялась Мэриэнн, однако не смогла удержаться от смеха — случившееся ее развеселило. Мужской туалет? Вот кайф! Сущее безумие, но кайф! Такие штучки обожают выделывать ребята в колледже. — И ты уже решил, что тебе все может сойти с рук? — спросила она.
— Ответ будет «да». Я всегда делаю то, что хочу, Мэриэнн.
Внезапно у него в руке появился скальпель — сверкающее, острое лезвие оказалось совсем близко от ее горла, и все сразу переменилось, в одно мгновение.
— Ты права, это у нас вовсе не свидание. И чтоб ни звука не было слышно, Мэриэнн, иначе это будет твой последний день на этом свете. Клянусь тебе здоровьем собственной матери!
Глава 6
— На этом лезвии уже есть кровь, — произнес Мясник шепотом, стремясь запугать ее. — Видишь? — И он помахал скальпелем у нее перед глазами. — Это лезвие может сделать тебе очень больно. Изуродует твое прелестное личико. Я вовсе не шучу, студенточка!
Он прижал скальпель к горлу Мэриэнн — но не поранил ее. Потом схватил подол юбки.
— Я не хочу тебя резать. И ты это уже поняла, не так ли?
— Я, правда, не знаю… — Мэриэнн задыхалась.
У нее по крайней мере хватило ума не кричать и не сопротивляться, не бить его коленом и не царапаться. Он показал ей несколько фотографий, которые принес с собой. Чтоб удостовериться, что она поняла свое положение, поняла до конца.
— Эти фотки я сам сделал. Погляди на них, Мэриэнн. И запомни: никогда никому о сегодняшнем ни слова! Никому, особенно полиции! Поняла?
Она кивнула, не поднимая глаз.
— Я хочу услышать это от тебя, девочка. И чтобы ты смотрела на меня, хоть тебе это и неприятно.
— Я все поняла, — ответила она. — Я никому не скажу.
— Посмотри на меня.
Она подняла голову, встретила его взгляд — и он сразу заметил, как изменилось их выражение. Теперь там были страх и ненависть, и это доставило ему истинное наслаждение. Это была длинная история, почему он испытывал такое наслаждение, история его взросления в Бруклине, история его отношений с собственным отцом, и он предпочитал никому об этом не рассказывать.
— Умница. Хорошая девочка. Странно — ты мне даже нравишься. Я хочу сказать, у меня возникла к тебе настоящая привязанность. Прощай, Мэриэнн, Мэриэнн.
Прежде чем покинуть туалет, он обшарил ее сумочку и забрал бумажник.
— Страховка, — пояснил он. — Никому ни слова!
Мясник отворил дверь и вышел. Мэриэнн Рили, дрожа, опустилась на пол.