Арсений вскинул револьвер и дважды нажал на курок, тела повалились на пол, Галя всхлипнула и попыталась прикрыть обнаженную грудь остатками разорванного платья. Парень, не обращая на девушку никакого внимания, выскочил на крыльцо, его целью был Троттер — убийца отца. Враг Арсения стоял к нему спиной и отдавал приказания своим людям, те уже сносили отовсюду вещи, трое гнали к кораблю и без того маленькое стадо коров. Парень вскинул револьвер и нажал на курок, но подвел глазомер: лазерный луч прошел в паре сантиметров от головы главаря пиратов и ударил в лицо его собеседника. Троттер стремительно развернулся, держа в руках точно такой же лазерный револьвер, только с более длинным стволом. Арсений еще дважды нажал на курок, но ничего не произошло, активатор щелкнул по патрону, но выстрела не последовало. Парень вспомнил, что выстрелил ровно пять раз из пятизарядного револьвера. Рука сама опустилась, Арсений, гордо расправив плечи, смотрел в глаза Джима Троттера и ждал выстрела.
Позади парня раздались тяжелые шаги и на затолок опустился приклад, Арсений рухнул под ноги одному из пиратов, его подхватили под руки и потащили к остальным пленникам.
— Сученок троих наших застрелил, — произнес по-английски один из боевиков, обращаясь к главарю.
— Четверых, — поправил Троттер и кивнул на того, что получил лазерный луч в лицо.
— Повесить?
Главарь покачал головой:
— Слишком легкая смерть, продадим Грегу на Зионе, у них вечно в шахтах не хватает рабов, дохнут твари на добыче четвертого элемента. Пусть там сгниет, пожалеет, что не сдох сегодня, когда мясо начнет слазить с костей. Рабов на корабль. Поторапливайтесь, наверняка они послали сигнал в офис Красных ублюдков. Быстро солдатне, конечно, не добраться, но сваливать надо как можно скорее. Не хочу, чтобы нас на орбите ждал патрульный катер.
В доме снова раздались выстрелы, Троттер обернулся, у его подручных было только лазерное оружие, а тут стреляли из дробовика.
— Что у вас там? — спросил в передатчик «звездун».
Ответа Арсений не услышал, как и помощник главаря.
— Что случилось? — глядя в глаза Троттеру, поинтересовался он.
— Толстуха какая-то с дробовиком снесла голову Бритому. Пристрелили.
Из дома вышли трое в черных плащах, волоча за руки тело матери.
Арсений рванулся к стоящему рядом главарю пиратов и почти дотянулся до его горла, но был сбит на землю и получил прикладом лазерной винтовки в лоб, свет медленно погас.
— Закуйте их в кандалы и на «Корсар», — сквозь туман услышал он голос Троттера и вырубился.
Когда он пришел в себя, то не сразу понял, где находится, его голова лежала на чем-то мягком, все тело болело. Арсений с трудом открыл глаза, сфокусировав зрение, он понял, что находится на корабле, раньше он никогда не летал. И вот таким стал его первый полет, он мгновенно вспомнил все, что произошло до того, как он потерял сознание, слезы непроизвольно хлынули из глаз, чья-то рука, звякнув металлом, легла на плечо.
— Поплачь, легче будет, — произнес хриплый мужской голос.
Арсений узнал его, это был Ганс по прозвищу Немец, один из наладчиков поливальных машин. Он вырос в Красном поясе и забыл родной немецкий, его родители эмигрировали из европейского треугольника за несколько лет до того, как тот пал под ударами звездного квадрата.
Слезы катились из глаз, и как Арсений не хотел, он не мог их остановить. Они стекали по щекам и падали на металлические нары. Но все кончается и это тоже. Он сел и осмотрелся, маленькая камера всего метров пять, на полу на еще нескольких нарах сидели люди, человек десять, Арсений их прекрасно знал — батраки с фермы. Все скованы кандалами, в глазах отчаянье, многие и раньше были рабами, но та участь, которая ждала их теперь, была просто ужасна, В шахты Зиона была одна дорога — туда, обратно — только вперед ногами, тела сразу сжигали, поскольку счетчики радиации сходили с ума, стоило их поднести хотя бы метров на десять.
— Сколько я был в отключке?
— Несколько часов, — почти без акцента ответил Ганс.
— Что стало с фермой?
— Разграбили и подожгли, нет ее больше.
Арсений сглотнул, снова в глазах появились слезы, его дома, родного дома, в котором он прожил всю жизнь, больше не было. Пускай он оттуда хотел сбежать, пускай там было скучно, но такой участи он не заслужил.
— У тебя остались братья, — садясь рядом и положив руку на плечо, произнес Немец. — Ты молодец, Иван мог бы тобой гордиться, ты единственный, кто смог оказать сопротивление, четверых ухлопал.
— Я не убил Троттера.
— Не повезло, — согласился Ганс.
Они замолчали, тюрьма погрузилась в тишину, батраки Ивана сидели с потерянным видом, их уже сломало то, что ждало впереди. Арсений вглядывался в лица и видел только покорность судьбе, эти люди уже были мертвы.
Дверь, скрежетнув, распахнулась, в отсек зашел крепкий бугай в серных штанах и черной рубашке, за спиной маячил еще один с автоматом в руках. Вошедший поставил на пол кастрюлю полную какой-то белой массы, скорее всего это был синтетический белок, безвкусная дрянь, но очень питательная, а самое главное она была дешевой.
— Жрите, свиньи, — бросил он, — никто не платит за полудохлых рабов. Что б через пять минут, когда я вернусь, эта кастрюля была вылизана до блеска.
Он сделал шаг назад и дверь, лязгнув, закрылась, послышался поворот колеса и запоры вошли в стены.
Арсений некоторое время смотрел на нее, если кинуться всем вместе, то этих двоих можно свалить, а это минимум два ствола. Парень окинул взглядом пленников, на кого из них можно рассчитывать, и понял — только на себя, потерянные люди покорно подходили к брошенной на пол кастрюле и прямо руками зачерпывали жидкую белую массу. Арсения передернуло, это было мерзко, но есть хотелось больше, если он решится на прорыв, то силы ему понадобятся. Парень встал и, отодвинув, Томаса зачерпнул комок слизи, который тут же отправил в рот. Он не ошибся: жижа была совершенно безвкусной, она вставала в горле, и приходилось прилагать огромные усилия, чтобы проглотить ее. Съев четыре пригоршни, парень отошел в сторону, вытерев руки о спину здоровяка, имя которого постоянно забывал, он был вольным наймитом и появился на ферме всего пару дней назад. Здоровяк проигнорировал действие Арсения, апатия завладевала людьми все больше, в любое другое время парень бы получил по лицу, а сейчас здоровяк даже не огрызнулся.