— А что еще умеют артефакторы? — спросила девушка.
— В основном изготовляют амулеты и посохи. Могут усилить оружие, придать ему какое-либо свойство. Например, меч станет легче или не будет затупляться.
— Полезно.
— Прибыльно и ничего более. По сути мы обычные ремесленники. Вроде плотников или кузнецов. Мы даже не настоящие волшебники. Поэтому соратники нас не особо любят… мягко говоря.
— Боевики никого не любят. Зазнавшиеся бараны.
Герберт усмехнулся.
— Ну, вот и все. Теперь никакой злой дух тебя не потревожит.
— Обнадежил. Надеюсь, мне удастся заснуть.
— Если что — я рядом.
— Я в курсе.
У самой двери парень остановился:
— Кстати, совсем забыл. Чтобы магия артефактора начала действовать — нужно его вознаградить.
— У меня нет денег.
— Хватит и поцелуя.
— Иди уже отсюда.
— Ну в щечку…
— Герберт!
— Ладно, ухожу.
Герда не раздеваясь легла в кровать и укрылась с головой. Если не видно — то и не страшно. Совсем как в детстве. Печати соседа немного успокоили девушку. Корабль мерно покачивался на волнах, и волшебница погрузилась в долгожданный сон.
Проснувшись, Герда сладко потянулась. Было довольно холодно — наверное, ворочалась и сбросила одеяло. Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой то самое лицо. Привидение сверлило колдунью остекленевшим взглядом. Не злобным, нет — печальным, отстраненным, тревожным.
Но в тот момент Герде было не до призрачных эмоций. Она зажмурилась и завизжала так, что парящие над кораблем чайки разлетелись в разные стороны.
Первым на выручку прибежал Герберт с посохом, но к тому моменту жуткая женщина исчезла. Герда уткнулась носом в подушку и беззвучно зарыдала. Даже прикосновения соседа ничуть не помогли, а лишь разозлили выпускницу.
Девушка развернулась и принялась лупить парня по чем попадя.
— Эй, ты чего?! — обиженно протянул артефактор, пытаясь увернуться от хлестких пощечин.
— Врун! Мошенник! Прохиндей! Ты же обещал, что защитишь от злых духов! А она снова была здесь! Снова!
— Значит, она слишком сильная для меня! Либо не злая.
Герда остановилась и недоуменно уставилась на соседа.
— То есть?
— Не все призраки — злобные твари. Во многом их поведение зависит от характера при жизни. Хороший человек вряд ли будет кидаться на всех подряд. А вот убийца или маньяк — только в путь. А руны должны были уберечь именно от таких.
— Знаешь, она совсем не выглядит добряшкой!
Герберт пожал плечами:
— А чего ты хочешь? Призрак все-таки.
— Ты сам на привидение похож. Не спал что ли?
— Ага. Строгал свой посох.
— Двусмысленно звучит.
— Да ну тебя. Пошлячка! Вот, погляди.
Посох, еще недавно напоминавший черенок от лопаты, стал гладким, ухоженным и заметно истончал. От начала до конца его покрывали замысловатые знаки. Тонкости работы позавидовал бы даже опытный плотник. Герда коснулась дерева и тут же ощутила мощный приток сил. Будто посох был сосудом с маной. Так приятно, что руку убирать не хочется.
— Какой красивый.
— Нравится? Возьмись крепче. Двумя руками — не бойся.
Идущий на вахту матрос остановился у двери каюты и прислушался. Да уж, дело молодое — что тут скажешь.
— А что это за символы?
— Особые усиливающие знаки. Я сделал их специально для тебя.
— Такой гладкий…
— Ага. До утра шлифовал, уйму наждачки извел. Ни одного заусенца.
Матрос нахмурился, пожал плечами и ушел от греха подальше. Ходят слухи, что маги — те еще извращенцы, но чтобы наждаком шлифовать? Бррр. Стоит держаться от этих ребят подальше. И остальных предупредить.
— Я полистал на досуге словарь рун и нашел кое-что интересное. Хоть ты и не боевик, но с помощью посоха можно сконцентрировать целебную силу в одной точке. Ну знаешь, как муравьев через очки поджигать.
— Живодер.
— Ладно, бумагу. В общем, при определенной сноровке удастся нанести призраку урон. Но эта мера показалась мне недостаточной. Я добавил несколько обездвиживающих рун. Если все пройдет удачно, привидение не сможет двигаться какое-то время. И тогда я использую это.
Герберт ушел ненадолго и приволок из своей каюты старый обветшалый рундук. Его, как и стены каюты, сплошь покрывали вырезанные печати.
— Его неслабо погрызли крысы, но для нашего дела сгодится. Стоит открыть крышку рядышком с духом — и того засосет внутрь. Хлоп — и несколько минут покоя и тишины нам обеспечены. За это время отыщем останки, засыплем солью и выбросим за борт.
— А если не найдем?
Герберт развел руками.
— В принципе, можно подождать до конца плаванья. А там пусть капитан разбирается с неупокоенным пассажиром как хочет.
— Ага! Чтобы эта дрянь ходила ко мне в гости каждую ночь? Я тогда точно до большой земли не доживу. Надо пробовать.
— Мне нравится твой настрой. Когда начнем?
— Прямо сейчас!
Днем кое-какой свет пробивался сквозь доски палубы, и в трюме уже не было так темно. Чтобы не вызывать лишних подозрений, заговорщики решили не просить ключ. Герберт вскрыл замок, просто нарисовав на нем какой-то символ.
— А вы домушниками случайно не подрабатываете? — хмыкнула Герда.
— Иногда бывает. Но за такими лихими головами быстро приходят инквизиторы.
Одной рукой девушка держала посох на манер копья, а в другой мерцал шарик света. Герберт, пыхтя от натуги, осматривал бочки, но находил лишь провиант и запасы воды. Вдруг в самом конце трюма мелькнула и тут же пропала призрачная фигура. Герда приготовилась к атаке, но напарник ее остановил.