– Трудно сказать…
– Как я понимаю, – сказал Джон, – Гришин использовал чью-то информацию?
– Скорее всего.
– Значит, есть автор компромата?
Патрик согласился с боссом.
– Должен быть.
– Вот именно, – подчеркнуто сухо произнес дипломат. А Гришин не признался, кто это?
Журналист отрицательно покачал головой.
– Нет, – ответил Глен, но тут же вспомнив очаровательную женщину в «Жигулях», радостно улыбнулся и добавил: – Но шанс, думаю, имеется.
Джон Маккоуэлл заинтересованно посмотрел на собеседника.
– Вы начинаете исправляться, господин Глен, – удовлетворенно похвалил шеф журналиста.
– Стараемся!
Джон Маккоуэлл повернулся к собеседнику.
– Тогда докажите нам свою необходимость…
Патрик Глен был уверен, что игра только начинается, и с легкостью выложил Маккоуэллу все свои соображения, разумеется не забыв упомянуть о колючих глазах и энной кругленькой сумме, которая потребуется для удачного завершения планируемой операции.
– Э-гэ…
Джон Маккоуэлл молча слушал исповедь пронырливого журналиста и, казалось, не проявлял особого интереса, но при упоминании шестизначной суммы глаза дипломата моментально округлились и стали таких же размеров, как «золотые» нули.
– Однако, господин Глен, – фыркнул резидент, – не возомнили ли вы себя Джеймсом Бондом – агентом 007?
– Разумеется, нет, – вылупил свои рыбьи глазки пронырливый журналист, – но каков риск!?
И вдруг Глен стал суетливо шарить по карманам: сумма, предназначенная для Гришина, исчезла в этом жутком водовороте…
– Что случилось? – настороженно спросил Джон.
– Деньги, гонорар Гришина… где-то в той заварухе остались.
Журналист посмотрел на босса.
– Может, вернуться?
Джон недовольно зыркнул на глупца.
– Вы с ума сошли?! – прорычал цэрэушник. – Не хватало, чтобы кэгэбисты заинтересовались происхождением такой суммы у рядового американского журналиста.
Патрик Глен решил пойти ва-банк.
– Но там ведь все деньги, которые я получил от вас!
– Забудьте!
Маккоуэлл замолчал, прикидывая, что информация, по всей видимости, стоит намного больше запрашиваемой суммы и ему самому перепадет хороший кусок. Он успокоил журналиста.
– Не беспокойтесь, господин Глен, – заверил он собеседника, – вам заплатят требуемую сумму.
Рыжеволосый облегченно вздохнул.
– Надеюсь, господин Маккоуэлл… Вы же видите даже само нахождение в этой варварской стране – огромнейший риск для интеллигентного человека!
Глава 10
Полковник Варанов был озадачен: мало того, что его подкосило известие о смерти капитана Челядинского, так еще доложили о кровавой бойне в редакции газеты «Новый век». Нужно было решать две проблемы одновременно, которые, возможно, были взаимосвязаны…
* * *
Подполковник медицинской службы ФСБ Грищенко Зиновий Семенович явился к полковнику Варанову, как только были получены первые результаты медэкспертизы.
– Разреши, Васильевич, – появившись в дверях кабинета, устало произнес высокий мужчина одних лет с Варановым.
Полковник поднялся с рабочего места и подошел к Грищенко.
– Проходи, Семенович! Присаживайся!
Эксперт сел.
– Спасибо, – поблагодарил он и отложил тонкую папку на край стола. – Устал сегодня как никогда.
Варанов сочувственно кивнул.
– Стареем, Зиновий!
– Есть маленечко, Андрюша, – согласился подполковник и, достав из кармана брюк носовой платок, сочно и протяжно высморкался.
Мужчины были давно знакомы и поэтому без посторонних вели себя запросто, без излишних и ненужных субординаций. Впрочем, и при подчиненных они обращались друг к другу только по отчеству.
– Ну, чем порадуешь, обслуживающий персонал? – сразу перешел к делу полковник Варанов.
– Есть кое-что…
– Тогда выкладывай!
Грищенко взял со стола тонкую папку и, достав пару исписанных мелким убористым почерком листов бумаги, протянул своему другу и начальнику.
– Вот, прочти!
Полковник Варанов даже не шелохнулся, а только раздраженно махнул рукой.
– Да кончай ты, Зиновий, херней заниматься, – произнес он эксперту, – выйду на пенсию, тогда и прочитаю! Ты мне по-простому, в двух словах объясни…
Эксперт усмехнулся и, сложив бумаги в папку, положил ее обратно на стол.
– Ладно, только с одним условием…
Варанов поднял брови.
– Каким?
– Сваргань-ка мне кружечку крепкого кофе или чайку, – медленно произнес Семеныч.
Полковник хлопнул себя по лбу.
– Вот, старый пень, – виновато воскликнул он и моментально полез в шкаф, где всегда находились кофе или чай. Совсем вылетело из головы, что ты кофеман со стажем!
Эксперт улыбнулся.
– И к тому же с утра на ногах!
Полковник поднял руки вверх.
– Виноват, старик, виноват!
Через несколько минут крышка чайника призывно запрыгала, стараясь не пускать горящий кипяток и пар наружу…
– Смерть Володи, – делая маленькие глотки, медленно докладывал Грищенко, – наступила где-то в районе одиннадцати часов утра от огнестрельного оружия.
Полковник Варанов не мог усидеть на месте от волнения и постоянно метался по кабинету.
– Из табельного оружия?
– Да, – сказал эксперт.
Андрей Васильевич почесал переносицу, словно это помогало сосредоточиться.
– Но оружие должно храниться в сейфе, – рассуждал полковник, – а ключ был у старшего группы майора Барышникова.
Грищенко усмехнулся.
– Васильевич, ты что, не знаешь нашего бардака? – безнадежно произнес эксперт. – Ты же сам не один год сидел на явочной квартире… Вспомни!
Варанов недовольно скривился и раздраженно махнул рукой приятелю.
– Да, знаю! Продолжай!
Семеныч допил кофе и отставил кружку.
– Спасибо.
– Может, еще?
Эксперт отрицательно замотал головой.
– Благодарю, нужно сердце маленько поберечь, – с досадой произнес он.
Пометавшись по кабинету, Варанов вдруг как-то сник и спросил.
– Неужели самоубийство?
Семеныч многозначительно повел бровью.
– Знаешь, Андрей, – задумчиво произнес собеседник, – по всем параметрам так оно и выходит. Но…
Варанов насторожился.
– Что-то ты темнишь, старая лиса!
Грищенко пожал плечами.
– Не темню, – сказал он, – а прикидываю варианты…
– Какие?
Подполковник повернулся к Варанову.
– Понимаешь, Андрей, траектория и угол полета совпадают, но вот что меня смущает, – наконец решился Семеныч. – Когда пуля вылетает из дула пистолета, хошь не хошь, а с ней выбрасывается часть жара и пламени…
Варанов не спускал внимательного взгляда с собеседника.
– Так?
Андрей Васильевич утвердительно кивнул.
Грищенко последовал примеру начальника и тоже встал.
– Когда человек стреляется, – продолжал свои рассуждения эксперт, – то, как правило, прикладывает дуло пистолета к тому месту, куда намеревается попасть.
– Да… или в голову, или в сердце…
– Вот именно, – согласился Зиновий Семенович, – в нашем случае поражено сердце, что позволяет сделать неутешительный вывод.
– Что ты имеешь в виду?
Грищенко медленно повернулся к другу и серьезно посмотрел тому в глаза.
– Дело в том, что на одежде Владимира нет подгоревших ворсинок, которые непременно должны присутствовать при соприкосновении с дулом пистолета.
Полковник Варанов приоткрыл рот от удивления. Он не верил в самоубийство капитана Челядинского, но подозревать кого-нибудь из своих сотрудников в убийстве было верхом святотатства.
– Не хочешь ли ты сказать, что…
Крамольная фраза так и не слетела с уст старого чекиста: у него не поворачивался язык.
– Я ничего не хочу утверждать, – быстро отреагировал эксперт, оправдываясь. – Рука могла дрогнуть, и расстояние, естественно, увеличилось… Но нельзя и исключать других версий.
Варанов задумался.
– А что говорит майор Барышников?
– Ничего существенного, – ответил эксперт, – он заверяет, что в тот момент, когда прогремел выстрел, находился в другой комнате, а Марина Метелкина была в ванной.
– И Метелкина подтверждает то же?
– Да. Ответы их совпадают, хотя девушка находится в плачевном состоянии, пережив такой стресс. Как я слышал, у Володи с Мариной были странные отношения.