Ему повезло: на стоянке в двух кварталах от училища скучал одинокий таксомотор.
Таксист, позевывая, читал газету. Юрий уселся рядом с ним на переднее сиденье, ездить сзади он не любил, и коротко бросил:
– На Литейный.
Таксист неторопливо сложил газету, перегнувшись через Юрия, затолкал ее в бардачок, включил счетчик и отъехал от стоянки.
– Куда на Литейном? – поинтересовался он.
– Клуб «Атлет» знаешь? – спросил Французов.
Таксист с интересом посмотрел на него, наметанным глазом оценивая рост, ширину плеч, толщину бицепсов и тяжелый, волевой подбородок пассажира, что-то прикинул про себя и, приняв решение, спокойно ответил:
– Кто ж его не знает. Место известное.
Верно оценив испытующий взгляд таксиста, Юрий не стал признаваться в том, что он-то как раз до сегодняшнего дня находился в блаженном неведении относительно существования клуба и того, что происходило в нем поздними вечерами.
– Вот и отлично, – с глубокомысленным видом сказал он. – Туда и поедем.
– К парадному входу или к служебному? – уточнил таксист.
– Сам, что ли, не можешь сообразить? – грубо сказал Французов и для убедительности сделал несколько круговых движений нижней челюстью, словно поправляя боксерскую прокладку.
Водитель с уважением покосился на него и немного увеличил скорость, обгоняя запыленную «Вольво» с финскими номерами.
– Балдею от бокса, – осторожно сказал он, заводя разговор на интересующую его тему. – Настоящий мужской спорт, не шахматы какие-нибудь.
Французов молча кивнул и снова глубокомысленно подвигал челюстью. Пристрастия таксиста его волновали мало, но он понимал, что этот болтун более или менее осведомлен о клубе, и благодарил судьбу за такой подарок. Таксист мог хотя бы отчасти облегчить стоящую перед ним задачу.
– Тоже мне, спорт, – ободренный молчаливым согласием пассажира, принялся развивать свою мысль шофер. – В смысле, шахматы. По-моему, это занятие для очкастых педиков.
– А мне нравится, – равнодушно бросил Юрий. Мнение таксиста о шахматах в данный момент его интересовало меньше всего.
– Ну да, – хохотнул тот, – вы скажете! По вас и видно. Ну просто вылитый шахматист!
– Им платят больше, – осторожно пустил пробный шар Французов.
– Ну, вы ведь тоже не бесплатно морды бьете, – сказал водитель. – Хотя, конечно, это не мое дело.
– Вот именно, – веско подтвердил Французов. – И потом, староват я уже для ринга.
– Это вы зря, – подобострастно сказал таксист. – Настоящий мужик, вот вроде вас, староват не бывает.
– Старый конь борозды не портит, так, что ли? – спросил капитан.
– Во-во, – поддакнул шофер.
Они уже ехали по Литейному. Юрий заметил впереди броскую вывеску ночного клуба «Атлет», но тут водитель притормозил, свернул в боковую улочку, лихо развернулся и остановил машину перед неприметной дверью, выкрашенной облупившейся масляной краской.
– Приехали, – сказал он.
Не задавая вопросов, Юрий расплатился и вышел из машины. Таксист скрупулезно отсчитал сдачу и, пожелав ему удачи, уехал.
– Может, после смены загляну посмотреть, как вы деретесь! – бросил он на прощанье.
Французов усмехнулся. Он собирался хорошенько подраться, но вряд ли балдеющий от бокса таксист имел шанс посмотреть на то, как он будет разбираться с администрацией клуба, и вряд ли то, что должно здесь было произойти в ближайшее время, имело отношение к боксу. Капитан не был намерен обременять себя соблюдением каких бы то ни было правил, кроме одного: бей первым. Он понимал, что его затея опасна, но смертельный риск так долго был частью его жизни, что давно перестал восприниматься как нечто из ряда вон выходящее. Его просто нужно было иметь в виду и, действуя продуманно и решительно, свести до минимума.
Капитан подошел к облупившейся деревянной двери, поражаясь тому, как неказисто она выглядит. В ней даже не было глазка, его заменяло прикрытое фанерной заслонкой окошечко, затянутое ржавой металлической сеткой. На дверном косяке торчала кнопка электрического звонка, прикрытая от дождя мятым жестяным козырьком. Юрий надавил на нее и не отпускал, пока прикрывавшая окошко заслонка не откинулась и за частой металлической сеткой не возникло лицо охранника.
– Что надо? – недовольно спросил тот.
– Мне в зал, – сказал Французов с таким видом, словно он был здесь хозяином.
– Это с парадного входа, – ответил охранник и начал было закрывать окошечко, но Юрий остановил его.
– Погоди, мужик, – сказал он. – Я хочу поговорить с хозяином.
– Ты кто? – спросил охранник.
– Прохожий, – ответил Французов. – Шел мимо, дай, думаю, загляну.
– Проваливай, – недружелюбно посоветовал охранник. – Хозяин с прохожими не разговаривает.
– Что ж ты такой неласковый-то? – с умело разыгранной обидой сказал Юрий. – Мне сказали: покажешь записку, проблем не будет. Я должен хозяину кое-что передать.
– Что передать? – спросил охранник.
– А вот это, брат, не твое дело, – покачав головой, ответил капитан. – У меня к хозяину поручение, а не к тебе.
– Тогда какого хрена ты мне здесь мозги туманишь? – раздраженно воскликнул охранник. – Показывай записку. От кого хоть она?
– Может, ты все-таки откроешь дверь? – неохотно засовывая руку в карман куртки, спросил Французов. – Или я так и буду с тобой, как с попугаем, через эту сетку разговаривать?
– Так и будешь, – сказал охранник. – Записку показывай.
– Где же она, мать ее, – забормотал Французов, роясь в карманах. – Ага, вот. На, гляди.
Он протянул в сторону окошка листок бумаги. Это был список продуктов, которые он должен был купить по дороге домой. Наученная горьким опытом, Ирина каждый раз, отправляя мужа за покупками, снабжала его таким списком, зная, что в противном случае он может потратить всю наличность на роскошный букет цветов и какую-нибудь безделушку, – такие случаи бывали.
Охранник сунулся лицом к самой сетке, пытаясь разобрать то, что было написано на листке. Заранее поморщившись, Французов нанес короткий сокрушительный удар кулаком прямо сквозь металлическую сетку. Он бил в полную силу, поскольку шансов на повторный удар не было. Сетка с треском порвалась и соскочила с удерживавших ее ржавых гвоздей, а охранник, не успев даже охнуть, с грохотом отлетел в темную глубину коридора, что-то опрокинув по дороге. Не вынимая руки из окошка, Французов привстал на цыпочки, нашарил на внутренней стороне двери барабанчик замка и отпер дверь. Ночные фантазии капитана Ярцева были недалеки от истины. Капитан не учел только одного: для того чтобы перевернуть вверх тормашками ночной клуб «Атлет», Французов не нуждался в оружии. Он сам был оружием, но Ярцев этого не знал, и потому его ошибка была вполне простительной, особенно с учетом того, что теперь даже копеечные долги выбивались с помощью «магнумов», «кольтов» и «TT».
Распахнув дверь, Французов вошел в тускло освещенный коридор. Вырубленный им охранник лежал у противоположной стены, высоко задрав ноги, под которыми валялся перевернутый стул. Судя по всему, он вдобавок основательно приложился затылком к стене. Юрий с невольным уважением отметил, что у этого парня чрезвычайно крепкая голова: несмотря на приключившееся с ним несчастье, которое могло запросто загнать в гроб человека пожиже, он слабо шевелился, пытаясь встать. Французов неторопливо запер дверь, прикрыл окошко в ней фанерной заслонкой и только после этого, тщательно прицелившись, ударил охранника ногой в шею. Удар был точно рассчитанным. Капитан не собирался никого убивать, по крайней мере пока. Охранник дернулся и обмяк, но дышать не перестал. Юрий поставил стул на ножки и боком усадил на него потерявшего сознание охранника, прислонив его спиной к обшарпанной стене. Голова охранника тяжело свесилась на грудь, и со стороны могло показаться, что он спит. Ворочая эту тушу, капитан нащупал во внутреннем кармане его кожаной куртки что-то твердое и тяжелое. Запустив руку охраннику за пазуху, Французов извлек оттуда девятимиллиметровый «вальтер». После секундного раздумья он отрицательно покачал головой, привычным жестом извлек из пистолета обойму и по одному выщелкнул из нее патроны. Ссыпав их в карман, Юрий вставил обойму в рукоять, передернул затвор, выбрасывая оставшийся в канале ствола патрон, и небрежно затолкал пистолет на место. Он надеялся, что после дополнительного удара охранник пробудет в отключке хотя бы полчаса, но подстраховаться все же не мешало.