– Кто там? – Голоса у всех сердитые и сонные.
– Вера, Шура, открывайте, соседка это, Маргарита Ивановна, несчастье у нас.
– Чего надо? – Народ нынче недоверчивый, к чужой беде равнодушный.
– Да открывайте вы, Евдокию убили! – в отчаянии заорала Маргарита Ивановна, а Рамзес вторил ей басовитым лаем.
То ли люди усовестились, то ли узнали по лаю Рамзеса, но две двери открылись. Вера Антоновна с сыном выскочили на лестницу, в квартире заплакал ребенок, хлопнула форточка. Тетя Шура в бигудях и в ночной рубашке выглядывала из дверей. Сын Веры Антоновны, здоровый парень, бывший афганец, сбегал посмотреть на Евдокию, мать туда не пустил и пошел звонить в милицию. Тетки в это время охали и причитали, пока Рамзес не напомнил Маргарите Ивановне про пирожные. Пришлось его срочно выводить. Когда вернулись с улицы, на площадке собралась толпа соседей. Милиция приехала быстро, отделение тут рядом, за углом. Прибежал из соседнего дома участковый Павел Савельич, застегиваясь на ходу. У Маргариты Ивановны разболелась голова, да и Рамзес очень беспокоился, поэтому она отпросилась у главного милиционера и поднялась к себе. Встревоженная Зоя уже стояла в дверях, а узнав о случившемся, долго сокрушалась, что дала себя уговорить остаться ночевать. Для бодрости решили выпить кофе. Только сели, явился милиционер с участковым снимать показания. От кофе они отказались, держались настороженно, однако вопросы задавали исключительно про вчерашний вечер и сегодняшнее утро.
Маргарита Ивановна с Зоей честно рассказали про вчерашний Евдокиин скандал с сыном, который никого не удивил, потому что такие скандалы происходили у них раза три в неделю и про сегодняшнюю дворничихину уборку в полшестого утра. Милиционер вопросительно взглянул на участкового, тот кивнул, подтверждая. Затем подробно расспросили Маргариту Ивановну, зачем пошла, как вышла из лифта, когда увидела труп, и где он находился. При этом милиционер с сожалением поглядывал на Рамзеса, который смирно лежал в углу кухни на коврике. Вероятно, милиции хотелось устроить им с Рамзесом очную ставку, но не полагалось. Наконец они ушли, и измученная Маргарита Ивановна прилегла на диван.
На следующий день, в субботу, Сергей решил, что пора привыкать к холостяцкой жизни и начать рассчитывать на собственные силы. Он встал, попытался прибраться в квартире, но вскоре понял всю тщетность этой попытки, поэтому замочил белье в ванне и отправился в магазин. Когда, нагруженный пакетами, он вышел из лифта, открылась дверь Надеждиной квартиры и она сама выглянула оттуда очень возбужденная.
– Сергей, зайди ко мне срочно!
– Да я, тетя Надя, по хозяйству занимаюсь.
– Зайди, тебе говорят!
Он забросил продукты в холодильник и побежал к соседке.
– Опять мужа нет? Сторожит, что ли?
– А сегодня что, суббота? Нет, кто же днем сторожит. Он сегодня в Зоологическом музее звериную символику продает.
– Чего-чего?
– Не смейся, там ларек такой, все продается: фотографии чемпионов породы с их автографами, или там собака года, медали разные собачьи, например, за спасение в горах и все такое прочее. Еще книги из серии ЖЗЖ – «Жизнь замечательных животных».
– Неужели покупают?
– Конечно! Иностранцы вообще пачками берут. Наденут дома на свою болонку кучу медалей и говорят соседям, что она у них герой-спасатель.
– Совсем у людей крыша поехала!
– Спрос рождает предложение, – наставительно произнесла Надежда. – Да, что я тебя звала-то! Евдокию вчера убили!
– Какую еще Евдокию?
– Да дворничиху из соседнего дома, она у нас раньше работала, маленькая такая и голос визгливый, вспомнил?
– Ну вспомнил, а что?
– А то, что нашли ее вчера утром на лестнице с ножом в груди и с розой. И записка тоже была – «С днем рождения!».
– Да ты что? А у нас еще не знают…
– Еще бы у вас знали, когда милиция-то районная приезжала. Вон, из нашего сорок пятого отделения. И Павел Савельич приходил, участковый. А к вам когда еще дойдет!
– Точно это?
– Как в аптеке. Информация, считай, из первых рук. Наша Мария Петровна гуляла сегодня с Тяпой.
– Какая Мария Петровна?
– Сергей, ты меня не зли! Ты что, Марию Петровну не знаешь из сто шестой квартиры? И Тяпу?
– Так информация-то от Тяпы, что ли?
– Слушай, я тебя убью! Евдокию нашла Маргарита Ивановна, зубная врачиха. Ее собака в полседьмого подняла, они и пошли, а Евдокия на лестнице лежит.
– А чего они поперлись в такую рань?
– Ну понос у Рамзеса был от пирожных с кремом! А сегодня Мария Петровна с Маргаритой целый час гуляли, и Тяпа с Рамзесом, так что все верно тебе рассказываю.
– Ничего себе, как у вас информационная служба поставлена.
– Так что жди, скоро тебя третьим трупом озадачат.
– Да я и с этими двумя не знаю, что делать. Эксперт говорит, ножи самые обыкновенные, немецкие, лазерной заточки, про розы мало что можно сказать, а фломастер на записках одинаковый. И ты понимаешь, видно, что человек-то орудовал не случайный, не первых попавшихся теток убивал. Потому что, во-первых, дни рождения действительно у них в это время были. С директрисой он прямо в тот же день угадал, а с вашей Сталиной чуть раньше постарался, дня на два, что ли…
– Дело серьезное, трудно подгадать, чтоб к самому праздничку! Скорей всего, Сталина в день рождения на дачу все же не поехала бы, не стал он рисковать.
– А во-вторых, – подхватил Сергей, – если Сталину ему было пришить легко, потому что там в Мамино народу никого нету, то с директрисой посложнее будет. Как он в школу попал? Скорее всего, ключи у него были от черного хода.
– Ключи-то он мог запросто подобрать, какие там в школе замки?
– Я проверял: у черного хода решетка и замок висит амбарный. Но все это говорит только об одном: он готовился к преступлению заранее, и тетки были ему знакомы.
– Значит, и между ними должна быть связь!
– А ее-то как раз я и не могу обнаружить… Хожу, как дурак, людей опрашиваю, а толку – чуть. Вот ты говоришь, что теперь он еще одну ножом пырнул…
– Какие, говоришь, ножи-то?
– Немецкие, из набора, в каждом ларьке продается.
– Так это не немецкие, а турецкие, я в газете читала, у немецких клеймо не так расположено. Постой-ка! – Надежда порылась в кухонном столе и вытащила запечатанный набор ножей. – Мне подарили, я еще не раскрывала. Такие ножи?
– Да, такой набор, пять ножей.
– Пять, говоришь? – пораженные одной мыслью, они уставились друг на друга. – Ой, Сережа, попомни мои слова, будет у тебя еще два трупа!
– Типун тебе на язык, – окончательно расстроился Сергей.
В понедельник Сергей с утра поехал поговорить с родственниками Софроновой Сталины Викентьевны. Зачем это нужно, он и сам хорошенько не представлял, потому что вряд ли родственники могли что-нибудь знать про убийцу, но Сергей решил, что волка ноги кормят, и что, возможно, его осенит, так сказать, по ходу дела. Выйдя из трамвая на нужной остановке, он посмотрел в бумажку с адресом. Так, дом 62, квартира 80. В квартире 80, однако, никто не открыл, тогда Сергей поразмыслил и спустился этажом ниже. Он рассуждал просто: во-первых, нижние соседи всегда лучше слышат, когда наверху скандал, беготня и топот, во-вторых, если протечка или штукатурка сыплется, то нижние соседи страдают и отношения портятся, а когда у соседей отношения натянутые, можно про них узнать много интересного. Сергею повезло: в нижней квартире ему открыла, не спрашивая, бойкая бабуля. На строгое замечание, что, вот, предупреждает вас милиция, а вы все равно в дом всех пускаете, не спрашивая, бабуся махнула рукой и сказала, что она Сергея в «глазок» видела и сразу определила, что человек порядочный, а дома одной сидеть скучно. И если надо что-то про верхних соседей узнать, то лучше, чем она, этого никто не расскажет, а у нее, бабули, сейчас как раз время есть, пока внуки из школы не пришли, а обед она вчера на два дня сварила.