– Бесподобно, – отозвался Мак. – Я преклоняюсь перед поистине гениальной простотой, с которой вы решили одну из древнейших дилемм человечества.
Он хотел прибавить: вы вполне удовлетворили мое любопытство, Мефистофель, так давайте перейдем от слов к делу: приведите сюда этих юных прелестниц и назовите имя того, чья голова нужна вам в обмен на райский уголок, который вы мне обещали. Однако врожденная осторожность удержала его от необдуманных слов, и он спросил:
– А где я буду наслаждаться своей новой жизнью, со всеми сказочными сокровищами и прекраснейшими женщинами?
– Где только пожелаете, – ответил ему Мефистофель. – Если этот мир уже успел наскучить вам, мы можем в одно мгновение перенести вас в любое другое место и другое время – эпоху и страну, разумеется, вы выберете сами. Наши возможности практически не имеют преград. Если вам захочется побывать в фантастической вселенной, которая существует пока лишь в вашем воображении, – мы сотворим сей мир по вашей воле, ибо древний закон гласит: все, что рождено мыслью, может стать явью. Кроме того, с нашей помощью вы сможете стать в избранном вами мире кем угодно – великим ученым, принцем, владыкой вашего собственного царства с миллионами подданных, богатейшим священником, местным божеством – здесь мы опять даем полный простор вашей фантазии. Даже если избранный вами род занятий до сих пор не существовал в том месте, куда вы решите отправиться, мы беремся создать его для вас. Мы также можем обеспечить вас тем, чего так упорно ищут и не всегда находят современные люди – смыслом и целью жизни. И, само собой разумеется, при помощи разных чудодейственных снадобий и целебных трав мы вернем вам здоровье и бодрость двадцатилетнего юноши; мы гарантируем счастливую и долгую жизнь; ваши закатные годы совсем не будут вам в тягость – ручаюсь, что вы сами едва ли будете ощущать свой возраст.
– До тех пор, пока не придет конец, – заметил Мак.
– О, да. Ваше замечание абсолютно справедливо.
Мак помолчал минуту, затем осторожно спросил:
– Как я понимаю, бессмертия ваша фирма не предлагает?
– Вы заламываете слишком высокую цену, Фауст! Нет, бессмертия мы не предлагаем. Да и к чему? Стандартная комплексная сделка, разработанная нами, включает в себя практически все, чего только может пожелать душа смертного. Границы очерчивает лишь собственное воображение клиента. Многие миллионы людей купились бы на стотысячную долю того, что я твердо обещаю вам.
– Как вы мудры! Как тонко вы разбираетесь в людях! – воскликнул Мак, а про себя подумал в этот миг совершенно другое: вот, кажется, подвернулся счастливый случай, когда перед тобой предстал заносчивый, самодовольный, но, кажется, отнюдь не скупой демон. Лови удачу, Мак Трефа; не может быть, чтобы ты не смог обвести вокруг пальца этого духа, мнящего себя всемогущим и всеведущим, заставив его плясать под свою дудку. Однако, будучи невеждой в подобных вопросах, Мак и не подозревал, что на самом деле он уже попался на крючок, закинутый силами Ада, и все глубже заглатывал наживку, которую предлагал ему Мефистофель.
– Я только подумал, что, может быть, если у вас осталось хоть немножко того божественного напитка… или целебной мази… не знаю точно, что вы употребляете для бессмертия… так вот, если у вас есть хоть малая капля этого средства, то не могли бы вы дать его мне – разумеется, если оно не нужно вам самому?
– Это невозможно, – ответил ему Мефистофель, – ибо в таком случае мое предложение потеряет всякий смысл, а я упущу свою выгоду. Судите сами, как я смогу получить вашу душу в конце концов, если вы станете бессмертным?
– О, вы, конечно, правы… если посмотреть на вещи с этой стороны… Да, долголетие – вполне подходящее условие для подобных сделок.
– Это наша фирма гарантирует. Как и омоложение, впрочем.
– Взамен вы получаете мою душу.
– Не совсем так. Запомните, что особый параграф договора, где речь идет о вашей душе, включает в себя одно очень выгодное для вас условие. Если на протяжении всего срока действия соглашения о взаимном сотрудничестве по каким-либо причинам я не смогу исполнить все желания своего клиента, то есть вас, душа клиента остается в его полном распоряжении – его и его собственной судьбы, разумеется. В этом случае мы просто пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями; естественно, фирма, которую я представляю, теряет всякие права на вашу душу. Как видите, наша компания весьма заботится о своих клиентах. Мы ведем честную игру. Я достаточно откровенен с вами, не правда ли?
– Еще бы!.. У меня и в мыслях не было спорить, а тем более – подозревать вас в мошенничестве. Но мы, кажется, еще не обсуждали другую сторону вопроса: что я должен буду сделать для вас за все блага, которые предлагает ваша фирма?
– Вы примете участие в эксперименте, который был задуман мной и некоторыми моими друзьями для разрешения одного давнего спора.
– А что это за эксперимент и что за спор?
– О, обычный исторический эксперимент: морально-темпоральные задачи, так называемые вечные вопросы. Мы предложим вам несколько жизненных ситуаций – проще говоря, несколько сцен, в которых вы должны будете участвовать. Всему будет отведено свое место и свой черед. Мы совершим путешествия во времени – в будущее или в прошлое, в зависимости от того, что нам будут диктовать правила нашей игры. В каждом из этих эпизодов вы сыграете отведенную вам роль. Вы будете поставлены перед неким выбором; мы же, со своей стороны, будем наблюдать за вами и оценивать каждый ваш поступок. Вас будут судить, Фауст; однако не столько вас лично, сколько одного из представителей человечества, избранного в качестве объекта испытания обеими сторонами, участвующими в споре. В вашем лице мы сможем оценить всех смертных, и тем самым решить, наконец, свой давний спор, касающийся понимания человеческой морали, этики и целого ряда столь же тонких и деликатных вещей, тесно связанных с морально-этическими проблемами. Я говорю с вами откровенно, Фауст, ибо я хочу, чтобы вы уяснили себе наш замысел до начала эксперимента. Когда он начнется, у вас не будет времени на всякого рода объяснения, на удивление и даже на испуг: масштабы предстоящих вам дел достаточно велики, и я боюсь, что вы будете слишком озабочены тем, чтобы сберечь свою собственную шкуру, а в подобных ситуациях людям обычно бывает не до философии.