– Льстишь, господин полковник, – хозяин смахнул со лба капельку пота. – И ошибаешься, Николай не дурак, далеко не дурак.
– Я с ним из одного котелка не ел. Но если он умный, как допустил, что пацаны бритоголовые в его владениях беспредел творят? Он с людей деньги берет за покой и безопасность, а не за то, что вечером и в темном переулке и в главном кабаке господина Фролова Семена Васильевича спокойно отдохнуть невозможно. Приходят добры молодцы лет осьмнадцати, громят, убивают, троих мужиков из группировки твоего Капитана жизни лишили. Я тебе нравоучений не читаю, но, если бы моих ребят убили, я бы тех убивцев под землей нашел и на столбах развесил без суда и следствия. Это говорю тебе я, человек служивый, а Капитан, или по паспорту Иванов Николай Семенович, «стрелки» назначает. А молодые на его предложение кладут с прибором. Да какой после этого у твоего умного Николая авторитет?
– Откуда ты все знаешь, Лев Иванович? Словно живешь с нами? – удивился Митрий.
– Я опер-важняк, мне казна платит, мне все знать положено, – ответил Гуров, который к только что полученной информации от Бестаева присоединил информацию, добытую райуправлением по борьбе с оргпреступностью, добавил чуть фантазии и выдал как давно известное.
– Авторитет у Николая имеется, но ты прав, Лев Иванович, кровь своих товарищей прощать негоже.
– Я вас на расправу и войну не толкаю, – быстро перебил Гуров. – Как тебе жить без подсказки, решишь, у меня к тебе просьба.
– Чем могу в рамках закона. Ты в своих рамках, я в своих, мы уважаем друг друга. Без стакана говорю, я таких ментов и не видел никогда. Говори. – Митрий склонил седую голову.
– Устрой мне встречу с Капитаном, поговорить требуется. Передай, что я о нем все знаю, разговор ничем не повредит.
– Можно. Как ты мыслишь устроить? – спросил Митрий Хромой.
– Просто. Оговори день и час, встретимся у Семена Васильевича в «Фиалке». Секретного в разговоре нет, пусть его люди знают, противники могут встретиться и по рюмке выпить, может, меньше крови прольется.
* * *
Георгий Тулин, в прошлом офицер ВДВ, прошел Афганистан, на гражданке его никто не ждал, помыкался недолго и попал в руки верхнего эшелона московской мафии, где из него решили изготовить киллера. Ему не повезло, а возможно, и повезло: первый заказ он получил на устранение полковника Гурова. Произошло все больше года назад. Гуров в перекрестие оптического прицела не пошел, а явился в пустой дом, где расположился снайпер, с обратной стороны. Между ними произошла схватка, которую сыщик практически проиграл, буквально за секунду до потери сознания он нащупал наручники, ударил, и ситуация перевернулась. Он никогда не держал зла на людей с «другой стороны», особенно если они были изувечены Афганистаном, теперь Чечней. Считал, что перед ними Россия в долгу, личные счеты сводить с таким человеком безнравственно, да и непрофессионально. Классные специалисты всегда ценились, а сажать их в тюрьму так просто преступление. Главное, что на человеке крови, пролитой на гражданке, нет, а что он пытался убить Гурова, так это личное дело сыщика и афганца и прокуратуры не касается, тем более, если честно сказать, покушение не доказывалось, судебной перспективы не имело. В тот год Георгия Тулина арестовали сгоряча за хранение огнестрельного оружия, подержали за решеткой и выгнали на все четыре стороны. Гуров его встретил, ни слова о возможном сотрудничестве не сказал, но афганец был парень битый, тертый, и когда, прощаясь, сыщик между прочим сказал, что, возможно, они еще встретятся, афганец, опытом жизни убежденный, что просто так человеку свободу не дарят, понял, что полковник объявится и второе отделение состоится.
Когда вчера Гуров позвонил, несостоявшийся киллер не удивился, скорее вздохнул облегченно. Так человек, ожидающий приема у зубного врача, переступает порог кабинета мужественно, зная, что никуда от зубодера не денется, И чем раньше он тобой займется, тем быстрее ты с чертова кресла поднимешься.
Крячко на кухне варил картошку, Гуров и Тулин курили у открытого окна в гостиной. Они были похожи ростом и фигурами, афганец был шире в кости, казался мощнее, как убедился в свое время сыщик, внешность Тулина соответствовала действительности. Сухой, длинноногий и широкоплечий, он был ловок и быстр, главное, навыки рукопашной были приобретены не в спортзале, а в схватках за жизнь.
– Работаю инструктором рукопашного боя с курсантами высшей школы милиции, платят копейки, – рассказывал Тулин. – Но два раза в неделю я тренирую охранников финансовой корпорации, на жизнь хватает.
– Не женился? – спросил Гуров. – Детей нет?
– Я вас, господин полковник, на двенадцать лет моложе, – ответил Тулин, – успею.
– Дай Бог, – Гуров кивнул. – Я хочу тебя пригласить не в Афган или Чечню, но и не на гулянку, холостой – это хорошо. Ты с блатной молодежью знаком?
– Частично, приходят на тренировки, но у меня они тихие. Пару раз уроню на голову, руку или ногу прихвачу покрепче, так весь гонор в форточку вылетает. Физически они, даже качки, бойцы хреновые.
– В разговоре контачите, ты их обезьяний язык понимаешь?
– Запросто. У них для меня подходящий закон: кто сильнее, тот и прав, – ответил Тулин.
– Я хочу, чтобы ты в одну молодежную группировку залез и подстраховал меня изнутри. Ты как?
– Без восторга, но, коли надо, сделаем. Ножи, цепочки, пистолетики?
– Видимо, не без этого, но тут важно другое. В момент твоего сближения, пока я операцию готовить буду, важно, чтобы ты не испачкался. А это очень сложно, они чистеньких не любят и с такими людьми стараются не контачить.
– Ясное дело, нужна легенда, – сказал Тулин. – Коли я с ними на преступление не пошел, необходимо железное объяснение.
– Ну, если ты в процессе подготовки кого из них изувечишь, мы глаза закроем. К тому же я тебе справочку выдам, что за нанесение тяжких повреждений ты осужден на три года условно. Потому легенда у тебя простая: над тобой срок висит, и рисковать ты готов лишь из-за больших денег. А палатка, прохожий тебе не годятся, согласен?
– Господа офицеры, стол накрыт, извольте отужинать, – весело заявил подошедший Станислав.
– Соизволим? – спросил Гуров, подтолкнул афганца в сторону кухни, сам зашел в ванную, вымыл руки.
Они сели за стол, молча выпили по стопке водки, перебрасываясь незначительными репликами, съели скромный ужин. Тулин вытер губы салфеткой и сказал:
– Я вас понял, Лев Иванович, задание выполнимо, но я не пойму, зачем мне ввязываться! Пацаны, они ни с чето убить могут.
– Это точно, – ответил Гуров. – Только мне операцию провести необходимо, а лучше тебя у меня человека нет.
– За комплимент спасибо. – Тулин слегка согнул вилку, выпрямил, бросил на стол. – Одно плохо, я у вас не в штате.
– Потому и спрашиваю, был бы в штате, приказал бы и водкой не поил.
Гуров видел, как осунулся Станислав, улыбочка исчезла, значит, сердится и негодует именно на него, Гурова.
– В какой район двигать, за что зацепиться? – спросил Тулин.
Гуров назвал рынок и мастерскую Хромого, дал приметы Бестаева и адрес ресторана «Фиалка».
– Хорошо, буду звонить, – Тулин поднялся и сразу ушел.
Гуров молчал, уверенный, Станислав выскажется без понукания. Тот мыл посуду, спросил:
– Мария где, снова сцепились?
– Они мирно и в хорошем настроении отбыли на съемки. Обещали к апрелю вернуться. Станислав, ты ныряй, здесь неглубоко. – Гуров тихо рассмеялся.
– Не могу я тебя понять, Лев Иванович. – Станислав взял полотенце, а Гуров налил еще по стопке водки и довольным тоном сказал:
– Естественно, дорогой, ты ведь меня мало знаешь. Вот и познакомимся поближе, начнешь понимать. Всему свое время.
Глава 2
– Молодец, Агеев, садитесь, отлично, – сказала пожилая, аккуратно одетая, старомодно причесанная преподавательница литературы, делая отметку в журнале. – Не знаю, как у вас по другим предметам, а у меня вы номер один на золотую медаль.