– А что делал барон Сен-Ронан в Ирландии? – полюбопытствовал епископ.
– Мать Сирена была ирландкой. Когда его отец умер, она вышла замуж за своего старого друга, с которым выросла вместе в Ирландии. Через несколько лет она заболела, и отчим моего супруга послал за ним, чтобы он простился с матерью. Тогда-то он и встретил Мэйр Тир Коннелл и, по его уверениям, женился на ней. Но он никогда не показывал мне свидетельства об этом браке, дядя, и сама я не смогла найти никакого подтверждающего документа. Поверь мне, я очень хорошо искала.
Епископ сдержанно улыбнулся. Он не сомневался, что его обожаемая Бланш действительно усердно искала документ о первом браке своего мужа, чтобы уничтожить его.
– Когда эта ирландка родила милорду дочку, она чувствовала себя очень плохо, – продолжала Бланш. – Сирен вернулся в Бретань, оставив ее набираться сил перед долгим путешествием в Ландерно. Он не был в своем поместье больше года и беспокоился о том, как здесь идут дела. Его мать умерла вскоре после рождения Мэйрин. А когда Сирен снова приехал в Ирландию, чтобы забрать эту женщину и ее ребенка, то узнал, что Мэйр тоже умерла. Он привез ее дочку в Бретань. Это он так говорит, дядя, но мне кажется, что он просто пытается защитить внебрачного ребенка. Этот брак не подтвержден никаким документом!
– Ты уверена, моя малышка?
Если это правда, подумал епископ, то его смышленая племянница, похоже, действительно нашла способ лишить наследства свою падчерицу.
– Абсолютно уверена, дядя, – твердо ответила Бланш.
– А как насчет того великана ирландца, который охраняет девочку, сокровище мое? По-моему, он был рабом матери Мэйрин. Возможно, ему известна правда. Ты не говорила с ним?
– Дагда? Он не сможет сообщить нам ничего ценного, дядя. Он до невозможности глуп. Если ты поможешь мне, мы без труда добьемся своего!
Епископ Сен-Бриека благосклонно улыбнулся своей любимой племяннице, снова подумав о том, как она хороша собой. У Бланш было безошибочное чувство стиля. Синее платье, которое она надела сегодня, удивительно шло к ее светлым волосам и прекрасным голубым глазам. Пышная юбка лишь чуть-чуть темнее, чем туника с воротом и манжетами, расшитыми золотой нитью и крохотными речными жемчужинами. Золотистые косы, переплетенные розовыми лентами, уложены в завитки вокруг ушей, как требовала мода; прическу поддерживал тонкий золотой обруч, украшенный сверкающими самоцветами. «Да, Бланш просто великолепна», – с гордостью подумал епископ. Она заслуживала блестящей партии.
– Если ты уверена в том, что говоришь, Бланш, – произнес он с одобрительной улыбкой, – то я постараюсь помочь тебе в этом деле. В отличие от своего легкомысленного супруга, малышка моя, ты получишь документ с подписью и печатью, который подтвердит правоту твоих слов. Мэйрин Сен-Ронан будет объявлена незаконнорожденной и не сможет унаследовать владения своего отца. Земли Сирена Сен-Ронана будут принадлежать только твоему ребенку, а ты станешь управлять ими до тех пор, пока твой ребенок не вступит в брак, будь то девочка, или не достигнет совершеннолетия, если родится мальчик. Ты довольна?
Бланш вскочила со скамьи и обвила руками шею дяди, как она обычно делала в детстве. Затем с лукавой улыбкой уселась на его пухлые колени, вызывающе поерзав ягодицами.
– Ах, дядюшка, – ласково проговорила она, заглядывая в его полное лицо. – Ты всегда так добр ко мне!
Епископ лучезарно улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как у него слегка перехватило дыхание. Его окутал чудесный аромат благовоний, которыми так искусно пользовалась Бланш. Сегодня она благоухала, как ночная лилия.
– Милая Бланш, – ответил он, погладив ее по изящной ручке, – разве может быть иначе? Я обожаю тебя, и ты прекрасно это знаешь, моя плутовка.
Бланш Сен-Ронан крепко прижалась к своему дяде. Кончик ее розового языка дразняще прикоснулся к его полным губам.
– Пусть будет так, как было раньше, пока я не уехала в Ландерно! – хрипловато прошептала она. – Давай займемся любовью!
Дыхание епископа стало тяжелым и частым; не выдержав, он сжал грудь своей племянницы со стоном, выдававшим вспыхнувшую страсть.
– Ты беременна, и я боюсь причинить тебе вред, моя малышка, – для вида возразил он.
– Дядюшка, дорогой! – Бланш обдала его ухо жарким дыханием. – У меня даже живот еще не округлился. Ты не причинишь никакого вреда, а я сгораю от желания! Меня выдали замуж за слабого, отвратительного человека, который никогда не был таким мужественным, как ты. Не понимаю, зачем ему вообще понадобилась жена. – Она слегка лизнула ухо епископа.
– Тебе повезло, что он решил жениться, малышка моя! Иначе ты сидела бы взаперти в монастыре, а не купалась бы в роскоши, – напомнил ей епископ, чувствуя, как его естество начинает требовать своего.
– Но он никогда не сравнился бы с тобой, дядя, – недовольно надув губки, отозвалась Бланш. – Я приду в твои покои, как только отдам нужные распоряжения в замке, – добавила она и улыбнулась, обнажив безупречно белые зубы. – Милый мой дядюшка, ты ведь не откажешься утешить меня в моем несчастье?
Сердце епископа колотилось от возбуждения; он чувствовал, как страсть к очаровательной племяннице возрастает в нем с каждым мгновением. Он взял ее девственность в исповедальне, когда ей было двенадцать лет, и сейчас, когда Бланш ласкалась к нему, он вспомнил, как обладал ею прежде. Это случалось неоднократно, и каждый раз Бланш оказывалась восхитительно ненасытной. Только сейчас епископ в полной мере понял, как ему недоставало милой племянницы с тех пор, как она вышла замуж за Сирена Сен-Ронана. Хотя жаловаться на одиночество ему не приходилось, ни одна женщина не вызывала в нем такой страсти, как Бланш. Протянув руку, он погладил ее по бархатистой щечке и проговорил благочестивым тоном:
– Двери моей комнаты будут открыты для тебя, дорогая племянница, если ты пожелаешь явиться ко мне на исповедь нынче вечером.
– Я приду и с радостью исполню любую епитимью, которую ты наложишь на меня, дядюшка, – с притворной застенчивостью отозвалась Бланш.
Когда она вышла из комнаты, на лице ее вспыхнула торжествующая улыбка: она не сомневалась в том, что добилась успеха. Она очень быстро научилась использовать свое тело как могущественное оружие в борьбе между полами. Эта девчонка, Мэйрин, лишится наследства и уберется прочь из поместья. Ребенок Бланш унаследует земли Сен-Ронана! Бланш возблагодарила Бога и Пресвятую Богоматерь за то, что ее дядя так похотлив. Ведь иначе она и ее ребенок были бы вынуждены рассчитывать на милость этого маленького отродья. Бланш решила, что как только дело уладится, надо избавиться от этой девчонки как можно скорее. Когда церковь объявит Мэйрин незаконнорожденной, у людей начнут чесаться языки, но если Мэйрин исчезнет, то это несколько успокоит зуд в языках. К тому же, кто захочет встать на сторону незаконного ребенка и пойти против законной вдовы хозяина поместья? Леди Сен-Ронан не очень-то беспокоилась о том, что будут думать о ней люди, когда она станет победительницей. Бланш Сен-Ронан широко улыбнулась, но глаза ее остались холодными.
Часть первая
Англия, 1056 – 1063
ДОЧЬ САКСОНЦА
Глава 1
В аргоатском лесу стояла тишина, лишь изредка нарушаемая трелью птицы или тихим шелестом ветра в листве. Кроны берез и дубов гордо парили в недосягаемой вышине; крепкие, покрытые зеленью ветви тянулись к животворному солнечному теплу. Под деревьями лежали огромные замшелые валуны, за долгие столетия принявшие под ветром и дождями причудливые, странные формы. Следуя почти неразличимой тропкой, вьющейся среди этих диковинных глыб, можно было выйти к ручью, бесшумно огибающему камни, круто сворачивающему вбок и теряющемуся где-то в лесной глуши.