– Вы мне сами намекнули, товарищ генерал, чтобы я «все уладил» с Варягом – вот я и отдал приказ снайперу… Боюсь, приказ уже приведен в исполнение и «все улажено», как вы и приказали.
– Идиот!… И-ди-от!…
В трубке замолчали. Повисла гнетущая тишина. Пауза была долгой. Потом, видимо собравшись с мыслями, Калистратов сказал:
– Вот что, подполковник, срочно давай ищи своего снайпера, если он еще не выстрелил, останови его во что бы то ни стало. Варяг не должен погибнуть. Что хочешь делай. Но даже если снайпер его застрелил, найди тело. Вдруг он живой? Не такой Варяг человек, чтобы загнуться от одной паршивой пули. Я не верю, что он погиб. К тому же твой снайпер сраный мог и промахнуться.
Беспалый хотел было возразить, что его снайпер не мог промахнуться, но неожиданно промелькнувшее сомнение, смутная догадка, за которой стояли огромный опыт и знание воровских и генеральских повадок, вдруг подсказали ему не делать поспешных выводов. В его практике случалось и не такое – в холщовых мешках хоронили померших зеков, а потом эти «жмурики» каким-то чудом оказывались на свободе.
– Завтра же утром мы все проверим, товарищ генерал.
– Какое утро? До утра нельзя ждать. Немедленно отправь кого-нибудь на территорию и все выясни! – раздраженно прокричал в трубку Калистратов.
– Это невозможно. Зеки контролируют всю зону. Пока не подтянутся омоновцы, я ничего не смогу сделать, – твердо сказал Беспалый.
На другом конце провода вновь повисла тяжелая тишина. Беспалый напряженно вслушивался в тишину, понимая, что сейчас, в эти секунды, решается и его дальнейшая судьба. Ему показалось, что там, за тысячи километров отсюда, в Москве, генерал Калистратов с кем-то тихо переговаривается. Голоса звучали глухо, как сквозь вату, но он различал отдельные звуки. Похоже, Калистратов зажал микрофон ладонью и передавал невидимому собеседнику свой разговор с Беспалым.
– Слушай меня, Александр Тимофеич, – раздался через две минуты в трубке голос генерала. – Слушай внимательно! У меня есть большие возможности, чтобы кардинально изменить твою судьбу. Хочешь, обеспечу тебе резкий рост по службе: завтра же присвоим тебе очередное звание, а потом возьмем тебя на повышение в Москву. Но сейчас, Александр Тимофеич, ты должен немедленно выяснить, что с Варягом: жив он или нет… Сделай вот что… – Генерал, глубоко вздохнув, снова надолго замолчал.
– Что я должен сделать? – не выдержал Беспалый.
– Ты пойдешь сейчас к своим зекам и лично – понимаешь, ли-и-чно! – удостоверишься, что с ним. Ты понял?!
– Но заключенные разорвут меня на части! Товари…
– Не посмеют, – резко прервал его Калистратов, – все-таки ты кум, хозяин. У них тоже есть кое-какие понятия. А потом, тронуть тебя – дело очень серьезное, оно запросто потянет на «вышку».
– Хорошо, но даже если они и не решатся на самосуд, в любом случае они могут взять меня в заложники. И что тогда? Кто будет командовать операцией?
– Не переживай, этот вариант мы тоже отработаем. И в случае чего, вытащим тебя. Твоя задача заключается в том, чтобы ты срочно разыскал мне Варяга! Сейчас, немедленно. Мертвого – или живого! Кроме тебя, зеки ни с кем другим разговаривать не станут.
– Это верно, товарищ генерал. Но не слишком ли это будет жирно – менять начальника колонии на труп пусть даже и законного вора?
– Послушай, подполковник! Не утомляй меня. – Голос генерала мгновенно набрал былую мощь. – Если, не дай Бог, под шумок Варяг окажется на свободе, то здесь тебе и мне устроят такой фейерверк, что мама дорогая! В общем, это приказ, и давай не жевать сопли. Выполняй!
– Хорошо, вас понял, – глухо отозвался Беспалый. – Сделаю все, как нужно.
– О результатах докладывай мне в любое время. Выполняй!
Положив трубку телефона, подполковник Беспалый снова поймал себя на мысли, что где-то в глубине души разделяет опасения генерала, сюда примешивалось выработанное годами службы на зоне это чертово предчувствие, интуиция, которые практически никогда его не обманывали. Зеки – народ на редкость изобретательный, они способны устраивать такие фокусы, что даже известных иллюзионистов завидки берут.
– Ты уверен, что пристрелил его? – спросил подполковник старшего лейтенанта Голубка, едва тот переступил его кабинет.
– Товарищ подполковник, я же вам уже говорил, что сам видел: его голова разлетелась, как тыква от удара молотом.
– Я у тебя спрашиваю: ты уверен, что это был именно он?
– Это был он, я его сразу узнал. То есть сверил его с фотографией, которую вы мне дали. Но признаюсь, что видел в основном его затылок, – невесело отозвался старший лейтенант. – Да и расстояние было довольно большим. – Голубок явно сник, предчувствуя возможные неприятности. – Перед выстрелом я был уверен, что взял в прицел именно его. Когда он повернулся в профиль, я очень, очень хорошо его рассмотрел. Фигуpa, одежда та же. Да, товарищ подполковник, это был именно он. Точно он… Хотя…
– Хотя что?
– Хотел я дождаться, когда он мордой ко мне обернется, но не вытерпел.
– Понятно, – задумчиво протянул Беспалый. – В общем так, старлей, ты свое дело выполнил, к тебе у меня претензий нет, можешь идти и успокоиться. Но чует мое сердце, что мозги неспроста зеки крутили и не только таким, как ты. Интуиция, понимаешь, мне подсказывает, что зона была разморожена. Для чего? Слишком как-то все это с бунтом неожиданно произошло. Мои стукачи даже не успели сообщить о его подготовке. Знаешь, ты давай шагай, мне нужно самому увидеть труп. Говоришь, прямо в голову саданул? Ну-ну. Хочу, очень хочу посмотреть на твою работу.
Снайпер задумчиво и даже как-то сердобольно взглянул на Беспалого:
– Вы собираетесь идти к ним? Туда? Товарищ подполковник! Они же вас ни за что живым не отпустят! – Беспалый грустно посмотрел на старшего лейтенанта:
– Возможно, но у меня нет другого выхода. – И зачем-то, точно оправдываясь, кивнул на телефон: – Из Москвы, понимаешь, звонили. Там такой хипеш поднялся.
Голубок вскинул голову. В его глазах блеснуло удивление. Только теперь он начал кое-что соображать.
– Скажите, а что это за важная птица такая, что с ним такой «хоровод»?
Беспалый тяжело вздохнул, на секунду задумался.
– Это, да будет тебе известно, голубок ты мой сизый, известный вор в законе, держатель российского воровского общака, Игнатов Владислав Геннадьевич по кличке Варяг.
У Голубка округлились глаза.
– Так я ухлопал Варяга? – хриплым шепотом спросил он.
Беспалый горько усмехнулся, видя, какое впечатление это известие произвело на старлея.
– Варяга, Варяга ухлопал, голуба ты моя. Так что тебе, браток, лучше об этом помалкивать. Теперь в каком бы уголке нашей матушки-России ты ни оказался, воры с тебя скальп снимут как пить дать! Так что советую: держи язык за зубами! О том, что ты его ухлопал, знаю только я… И ты. Смекаешь? Хотя я с уверенностью о его смерти сказать не смогу до тех пор, пока не увижу его труп лично. Вот потому-то я к ним и пойду в пекло.
– Они вас убьют, товарищ подполковник! Ей-богу убьют.
– Это вряд ли. Не божись раньше времени. Блатные тоже понимают, что каждый из нас выполняет свою работу. Они воруют, а я их стерегу. Они бунтовать вздумали, а я усмирять их должен. Не бзди. Не решатся они меня тронуть.
– А если все-таки решатся? – переспросил Голубок, во все глаза глядя на начальника.
– Ну что же, может, судьба такая. Но я вот что хочу тебе сказать: если они меня задержат, то на всякий случай нужно будет пустить по лесу собак. Ты хорошо меня понял, старший лейтенант Голубок? Пустить собак. Так и передашь моему заместителю… Но не сразу, а этак через час-полтора.
– Так точно, понял, – отрапортовал старлей. – Неужели, думаете, побег?
– Думаю, думаю. Кстати, как тебя зовут? А то фамилия у тебя уж какая-то несерьезная.
– Семеном меня зовут.
– Вот такие пироги, Семен. Знаешь что? Посиди-ка ты в моем кабинете на телефоне. Если будут звонить из центра или из Москвы, скажешь, что Беспалый ведет переговоры с заключенными, подробностей никаких не знаешь.