Из молодой травы вылезла кривая рожица анчутки и повторила эхом услышанное.
— Оба! Упырь! Оба. Упырь…
— Скройся! — Шикнула на него Даня.
— Ну, Евдокия, блин, такого парня из-за тебя упустили! Стояли там как две идиотки, глаза протаращили и все! — Полчаса спустя девушки лавировали с подносами между столиками в поисках свободного места.
Даня поморщилась, она не любила, когда ее называли полным именем. Среди многочисленных Свет, Оль, Тань быть Евдокией не слишком приятное дело, особенно если твоя фамилия Гаврилова. Она чуть не разлила кипяток в стаканчиках, уворачиваясь от вездесущих спин и локтей студентов, битком набивших столовую. Хорошо когда-то бабушка придумала внучке вполне приемлемое сокращение. Хотя в школе ее не переставали дразнить вплоть до десятого класса. Наконец в дальнем углу освободился столик, туда они и проскочили.
— Привет! — пискнул голосок под стулом, человек такой голос не услышит.
Даня «случайно» столкнула локтем сумку на пол и залезла под стол.
— Привет. — Прошептала она беззвучно, нежить слышит и так. Кикимора теребила пакетик с сахаром и пялила глазки-пуговки.
— Ты отчего давненько не приходила?
— В библиотеке давно не была.
— А обещание?
— Я помню.
Даня зашептала нужные слова и открыла сумку. Кикимора в последний раз оглянулась на кухню, откуда вышла, вцепилась зубками в свой пакетик, подняла с пола нехитрый багаж, больше смахивающий на кулек мусора, и нырнула в подставленный карман. Яга закрыла сумку и вылезла вместе с ней из-под стола.
— Заметь, ты каждый раз что-нибудь роняешь! — Засмеялась Кузнецова.
Девушка пожала плечами в оправдание, развела руки и принялась размешивать пластиковой вилкой салатик. Высыпала светло-бежевый порошок, именуемый высоким словом «кофе», в прозрачный стаканчик.
— Это не кофе. — В который раз прозаично констатировала Даня. Лена хмыкнула, она как никто знала о безумной любви подруги к благородному напитку.
— Эх, Гаврилова. Ну куда деваться? Остальное тоже не фонтан, зато на этом не потолстеешь! Для фигуры это неплохо!
— О! Да! Весьма неплохо! Не считая того, что природу организма косишь на корню!
— Фу! Дань! Иногда ты так правдиво косишь под зануду! Ну сама посуди…
Вдруг глаза подруги ошарашено округлились, она замолчала, покраснела и опустила голову.
— Что? — Не поняла Даня.
— Он на нас смотрит. Сейчас тебя разглядывает, пристально так. Как же я не видела, что они тоже сюда пришли!
— Кто? — Девушка развернулась на стуле, в попытке найти источник беспокойства Лены.
— Блин! Гаврилова! Не вертись так! Те парни, возле банкомата. Они сидят через три столика от нас, справа. — Даня посмотрела в указанном направлении и столкнулась с внимательными голубыми глазами. Он изучал ее, а между его темных бровей легла морщинка. Девушка не удержалась и довольно агрессивно улыбнулась наглому упырю. Тот нехотя отвел взгляд. Вот бывают в жизни идиотские совпадения!
— Все, Лен, не суетись. Больше не смотрит. — Даня еще раз бросила взгляд в сторону, и отметила, что теперь их слушают, причем внимательно. Если бы она не была Ягой, то не заметила бы этого факта, но поскольку она была…
Девушка беспокойно заерзала на стуле, такое течение дел ее не устраивало. Расклад, когда некая нежить проявляла к ней интерес, не внове. Она постоянно балансировала на грани: сколько раз люди заставали ее стоящей на четвереньках или говорящей с самой с собой, по крайней мере, они так думали. Нежить попадалась разная: какие в плохом расположении, какие в хорошем. Но сейчас, во всей этой ситуации с подслушивающим упырем была одна странность, которая заставила ее насторожиться и принять решение позвонить бабушке (что случалось крайне редко) — он не знал кто она такая! Явно чувствовал что-то, но не знал! Послушать бы в ответ, о чем они там с человеком говорят, но привлекать к себе еще большее внимание не хотелось. Она продолжила ерзать на стуле. Неправильный какой-то упырь попался. Они не дружат с людьми и, тем более, не сидят в обычной столовой.
Яга бросила ключи от квартиры на стол и захлопнула за собой дверь. Она, не разуваясь, схватила телефонную трубку, благо соседка, Маринка, еще на занятиях, и набрала междугородний номер. На том конце защелкало, потом раздались длинные гудки и, наконец, в трубке проскрипели.