Бешеный Пес - Шалыгин Вячеслав Владимирович

Вячеслав Шалыгин

Бешеный пес

Часть первая

КУРСАНТ КОМАРОВ

1

20.05.1988 г. Утро

– Комаров Александр Васильевич, – прочел на обложке личного дела незнакомый майор с общевойсковыми эмблемами в красных петлицах.

Он поднял на собеседника ничего не выражающий взгляд и спросил:

– Начальник курса предупредил вас о том, что наша встреча строго конфиденциальна?

– Так точно, – серьезно ответил Саша.

– Хорошо. – Майор задумчиво полистал бумаги, но не прочел ни строчки и, захлопнув папку, отодвинул ее в сторону. – Эта макулатура не понадобится... Я знаю о вас гораздо больше, чем здесь написано.

Он снова взглянул на курсанта, но уже более внимательно. Саша почувствовал себя совсем неуютно. Ему казалось, что майор ожидает от него каких-то действий или умных слов, но ничего толкового в голову Комарову не приходило.

– Через месяц – выпуск, – продолжил офицер. – Как сдали первый экзамен?

– На «отлично», – ответил Саша. – Это был не самый сложный предмет.

– Верно, – согласился майор. – А в спорте как успехи?

– Зимой проплыл полтора километра на «мастера», – гордо ответил курсант.

– Это хорошо, – вновь одобрил офицер. – Насколько мне известно, боевая подготовка у вас лучшая на курсе, а вот с политической почему-то проблемы. В чем дело?

Комаров слегка покраснел и пожал плечами.

– Я хочу стать офицером, а не политработником, – наконец осмелев, выпалил он.

– Офицер должен быть всесторонне развит, – возразил майор.

– Я чемпион училища по плаванию и стрельбе, – почувствовав легкий прилив раздражения, ответил курсант, – еще я умею фехтовать, прыгать с парашютом, водить все виды транспорта и драться в нескольких стилях...

– Этого недостаточно для гармоничного развития, – словно не замечая резких ноток в голосе Александра, сказал собеседник.

– Помимо родного, я свободно владею двумя восточными языками, немного разбираюсь в живописи, читал Достоевского и Толстого, правда, ни тот ни другой мне не понравился, – ответил Комаров. – Также я участвовал в работе научных кружков по прикладной электронике и перспективным видам вооружений... Основные документы пленумов партии мне не пригодились ни разу.

– За такие взгляды вас следовало бы выгнать из училища еще на первом курсе, – майор усмехнулся, – но раз вы сумели доучиться, значит, все не так уж скверно. К тому же на дворе восемьдесят восьмой год, полным ходом идет перестройка, и основная линия партии направлена на определенную либерализацию взглядов в обществе. Однако в армии этот процесс может вступить в серьезный конфликт с Уставом. Вы забрали свой рапорт. Почему?

– Вы о рапорте насчет Афганистана? – уточнил Саша.

– Да.

– Потому, что я понял, до какой степени коллективная подача подобных бумаг похожа на случай массового психоза, – твердо ответил Комаров. – Чтобы победить в настоящем деле, нужно к нему тщательно подготовиться. А стать пушечным мясом ради того, чтобы заработать авторитет среди таких же баранов, – глупо. К тому же война скоро закончится.

– И как же вы думаете готовиться к настоящему делу? – с интересом спросил офицер.

– Продолжу тренировки и постараюсь восполнить кое-какие пробелы – я до сих пор толком не освоил подводное снаряжение, да и управление вертолетом хромает. – Саша покачал головой. – Да много что еще...

– Ну а дальше? – продолжил допытываться майор.

– Лет через десять получу «подполковника» и добьюсь разрешения создать специальное подразделение совершенно нового типа, – убежденно ответил Комаров. – Я пришел в училище не со школьной скамьи, а после срочной службы и точно знаю, насколько действительно хороша наша нынешняя армия.

Собеседник, вопреки Сашиным ожиданиям, не рассмеялся и не посмотрел на него как на сумасшедшего. Он задумчиво поиграл шариковой ручкой и вновь придвинул к себе папку. Наконец офицер принял какое-то решение и, кивнув, произнес:

– Завтра у вас будет весьма напряженный день, Александр Васильевич. Придется сдать сразу три оставшихся экзамена, получить диплом и подписать обходной лист. Ровно в двадцать один час у КПП вас будет ждать белая «Волга», номер 10–50 ЕА. Так что, если хотите попрощаться с товарищами или вашими многочисленными городскими подружками, сделайте это сегодня. Завтра в девять часов утра встречаемся здесь, на кафедре.

Саша ощутил, как быстро забилось сердце, и встал.

– Разрешите идти?

– Идите... товарищ лейтенант.

Когда Комаров вышел на свежий воздух, внутри у него все просто пело. Мечта, которой он жил и дышал с самого детства, начинала сбываться...

2

Планета Авеста

Внешние острова континента Тана

– Слава Ахурамазде! Мы добились своего. – Правитель слегка поклонился незатухающему священному огню и строго взглянул на инспектора разведки Лейца. – Запомните, инспектор, ваше будущее в ваших руках... А также за вашими зубами. Если Император Симилара узнает о том, что ученые островов сумели подсоединить к Государственному компьютеру новый вероятностный вариатор, да еще по образцу его собственного, нам не поможет ни сама «Фортуна», ни вся армия дружественной Таны...

– Смею возразить, господин, – ответил Лейц. – Сделав главную машину страны такой же мощной, как у других, мы можем разговаривать с правительствами обоих континентов на равных. К тому же Монарх Таны будет расстроен не меньше Императора Симилара.

– Симилар наш дом, а Тана всего лишь ближайший материк. – Правитель покачал головой. – Обоим сюзеренам понятно, что если мы и нанесем удар, то через море, а не через пролив. Тана меня не интересует. Я намерен вернуть трон собственной Империи. Это справедливое желание и, в отличие от обычного захватнического похода, имеет хорошие шансы на успех. Так утверждает «Фортуна».

– Я согласен, что вероятностный вариатор, который в народе так метко окрестили многозначительным словом «Фортуна», весьма точный прибор, но вряд ли стоит полностью доверять его предсказаниям, – осторожно возразил инспектор.

Правитель просто фанатично верил в волшебные возможности этого последнего слова электроники, а вот Лейц к прибору, который моделировал ситуации и выбирал для них оптимальное решение, относился довольно скептически. Он сомневался в том, что аппарат не только просчитывает наиболее вероятный ход событий, но и корректирует их. Впрочем, абсолютных доказательств не было ни в пользу никчемности «Фортуны», ни в пользу ее исключительной полезности. Вариаторы являлись сдерживающим фактором, и на государство, имеющее такой аппарат, не смели напасть ни те, кто обходился без вероятностного вариатора, ни те, у кого «Фортуна» была. Войны на планете Авеста уже давно велись боевыми компьютерами, и полководцы лишь наблюдали за тем, как машины выводят на математически смоделированные позиции виртуальные войска и устраивают на информационных полях грандиозные сражения. Все солдаты и офицеры в армии любого государства были скорее талантливыми программистами и игроками, нежели действительно военными. Когда же к мощным компьютерам, которые управляли всеми делами государства и периодически устраивали передел границ при помощи «войн», наиболее богатые и развитые страны присоединили вариаторы, военное дело окончательно перешло в ведение электроники, оставив людям лишь роли обслуживающего персонала. Впрочем, эта, казалось бы, низшая точка падения военного искусства тоже была быстро пройдена как на Авесте, так и на других планетах звездной системы. С повсеместным введением в эксплуатацию «Фортун» наступил полный военный застой. Считалось, что волшебные машинки способны просчитать все ходы противника и поставить на его пути адекватный заслон. Следовательно, борьба двух армий, имеющих в своем распоряжении вариаторы, была заранее обречена на ничейный результат, а затевать войну без надежды на победу было глупо, это понимали все.