В сознание возвращаюсь посреди какой-то полянки. Вокруг темень. Тут до меня доходит, что все это время я куда-то шел. Вот только убей – не помню, куда: во время «прочистки мозгов» окружающее не воспринимается абсолютно. Кое-как устраиваюсь на ночлег и немедленно засыпаю.
Через сколько времени просыпаюсь – не знаю. Вокруг все еще ночь. Голова пустая до звона. Эк меня накрыло-то! Интересно, с чего? Вырубился, даже не поставив «пугалку». Как не сожрали-то? Хотя представляю, что я мог наколдовать в таком-то состоянии! Оглядываю поляну, намечая контур заклятия, и замираю. В пяти шагах от меня, свернувшись в клубок и прижав к груди тряпичную куклу, лежит давешняя девочка. Минуту туплю, все мысли куда-то разбежались. Двигаясь на автомате, накрываю девочку запасным одеялом, в которое она тут же и заворачивается, даже не проснувшись.
Глава 2
Утром чувствую себя вполне нормально – бодрым и отдохнувшим. Уже завершая утреннюю разминку, обнаруживаю, что за мной наблюдает пара внимательных глаз. Ребенок проснулся. И что мне прикажете с ней делать? Не бросать же посреди леса? Накатило глухое раздражение. А какого, собственно?.. Я что ей, чем-то обязан? От голодной смерти спас, из погреба вытащил. Вполне достаточно. Я не святой Николай, чтобы заботиться о каждом встречном. Молча собрав рюкзак, отправляюсь в путь. Через десять минут меня нагоняет это недоразумение с куклой и одеялом. Не говоря ни слова, пристраивается рядом. Делаю вид, что ее не существует. Так и шагаем дальше вдвоем. Молча.
Тропинка вывела к небольшой речке. Отличное место, чтобы передохнуть и пополнить запас воды. Некоторое время блаженствую, опустив в воду натруженные ноги, и жую пирожок. Девочка садится в паре шагов от меня. Немного подумав, протягиваю ей второй пирожок. Быстро метнувшись, она выхватывает еду и тут же возвращается на место. Пирожок исчезает с умопомрачительной скоростью. М-да, нужно выходить к людям. На двоих запасов не хватит. Флягу моя спутница берет уже спокойно, но по-прежнему молчит.
Двигаемся дальше. Куда-то же эта тропинка должна привести? Через пару часов ловлю себя на том, что подстраиваюсь под скорость девочки. Ругаюсь про себя, но шаг не ускоряю. Ночевать опять приходится в лесу. Хорошо, что с водой проблем нет, – мы так и шли вдоль реки. Поставив контур охраны (печать страха на деревьях и капля крови для каждой как источник силы), готовлю кашу. Котелок у меня небольшой, но хватает и мне, и ребенку. Такой крохе много ли нужно? После ужина девочка наконец заговорила, огорошив меня первым же вопросом:
– Ты мой папа?
– Нет. – Я даже головой покачал для верности. – Почему ты так подумала?
– Ты меня спас и убил плохих людей. И ты добрый.
Я добрый? Обалдеть!
– То есть отца ты никогда не видела?
– Нет. Мама… – На этом месте голос у девочки срывается. – Она говорила, что папа воин. И он ушел. Он много путешествует.
Ясно. Отец либо случайный бродяга, либо уже умер.
– Других родственников у тебя нет?
– Нет.
Девочка опять замолкает, погружаясь в свои мысли, а я рассматриваю спутницу более внимательно. Ей не пять лет, скорее шесть-семь, просто очень худая. Глаза голубые, волосы серые. Ветхое платьице из некрашеной ткани уже кое-где порвано. На ногах башмачки. Кажется, деревянные. Ужас. Ладно, попробую пристроить в какую-нибудь семью в ближайшей деревне. Или служанкой в трактир. Тащить ее с собой – та еще морока. Да и будущее мое весьма туманно. Утром малявка пытается повторять за мной комплексы мак-ши. Естественно, сбивается. Начало она пропустила, а «четыре стихии» – танец не для новичков. Качаю головой и медленно прохожу все связки «пробуждения потоков». Зачем – и сам не знаю.
В конце концов мы вышли на какую-то дорогу. Первый человек встретился нам только через полчаса. Крупный толстый крестьянин в штопаной рубахе из грубого небеленого полотна восседал на телеге с видом падишаха, изредка погоняя вожжами гнедую лошадку. Лошадка на вожжи не реагировала совершенно, она, казалось, просто спала на ходу.
– Уважаемый! – окликнул я крестьянина, когда телега приблизилась. – Не подскажете, куда ведет эта дорога и где я могу найти ближайший постоялый двор?
– А ну пшел прочь, бродяга! – Мужик замахнулся кнутом.
Что за манеры? Что ж, я пытался быть вежливым. Удар кнута принимаю на наруч и, перехватив, дергаю. Не успевший выпустить рукоять хам валится мне под ноги. Сапогом ему по толстой харе! Не с целью покалечить, а так, для острастки, раз уж он слов не понимает.
– Я ведь по-хорошему спросил, – укоризненно сказал я мужику, который размазывал по лицу кровавые сопли, – но могу и по-плохому.
Нож сам собой скользнул в руку. Блеск лезвия производит впечатление.
– Помилосердствуйте, добрый господин! – заголосил мужик неожиданно тонким голосом. – Детки малые! Не оставляйте сиротами! – При этом он ползал на коленях и пытался схватить меня за ногу.
Поморщившись от крика, я отступил на пару шагов назад.
– Я тебя о дороге спрашивал, а не о семейном положении! – напомнил ему. – Куда ведет?
– Так это… Я скажу, все скажу, не убивайте только! Туда вот прямиком к таверне Тоха, а там уже и тракт недалече, стало быть. Не убивайте только. Детки малые…
Про деток он, кстати, врет. Съездив сапогом по морде уже просто для удовольствия, направляюсь в указанную сторону. За время нашей «беседы» лошадь утащила телегу довольно далеко и останавливаться не собирается. Но проблемы этого гаденыша меня абсолютно не волнуют.
Через некоторое время действительно показалась таверна. Массивное двухэтажное здание из толстых бревен, почерневших от времени, явно принимало путников уже не первое десятилетие. Тяжелая дверь поддалась с трудом. Пожалуй, в случае чего, этот домик вполне может быть использован в качестве крепости. Полутемный зал был заполнен едва ли наполовину. В углу перебирал струны какой-то музыкант. В нос ударил запах подгоревшей пищи, прокисшего пива и местного табака.