«Уважаемый Второй!
Я испытываю чувство огромного удивления от того, что моя затея с новым удобрением для хрена способна обеспечить экологической и качественной трансконтинентальной связью все наши пять континентов. Практически ростки хрена можно вывести в каждую квартиру, решая вопросы связи и обеспечения населения полезным продуктом, используемым в качестве отличной приправы к мясным и рыбным блюдам. Если хотите, то я вышлю Вам несколько рецептов приготовления соусов из хрена.
Если Вы параллельно лампочке подсоедините динамик от старого малогабаритного радиоприемника, то сможете принимать сигналы на слух. Это очень просто, например: А – Ай-Даа, Б – Баа-Ки-Те-Кут, Ц – Цаа-Пли-Наа-Ши, Ф – Фи-Ли-Моон-Чик, Л – Ли-Шаай-Ни-Ки, П – Пи-Лаа-Поо-Ёт, Й – Йош-Ка-Роо-Лаа, К – Каак-Де-Лаа, Щ – Щаа-Ваам-Не-Шаа и другие.
Можно, конечно, передать заявку и в книгу рекордов Гиннеса на самый длинный хрен в мире, но эта овчинка выделки не стоит, так как наши очень сильные конкуренты из телефонных компаний и компаний сотовой связи сделают всё, чтобы нас задушить на корню. Пока не передавайте этот секрет огласке.
Ваш Иван Д.»
Недавно к нам присоединился бывший наш гражданин, проживающий в Австралии. Для того, чтобы связаться с ним, надо дергать росток хрена три раза, и только ночью, чтобы он не спал.
Про кита
Поехал я, однако, на разведку в море поискать, где киты ходят и куда надо бригаду засылать, чтобы кита загарпунить и к берегу отбуксировать. Кто не знает, на китов мы охотимся по старинке. Надуваем нерпичьи мочевые пузыри и привязываем к гарпунам. Гарпун впивается в шкуру кита и мешает ему нырять. Чем больше таких вот маленьких шариков, тем труднее и больнее киту нырять, и наступает такой момент, когда кит уже не может нырнуть. Вот тогда мы этого кита и буксируем к берегу. Туша большая, не выживает, когда оказывается на мелководье. Так охотились и на мамонтов: народу много, а мамонт один. Каждый уколет мамонта, и мамонт сдается перед многочисленной маленькой силой. Мамонтов сейчас нет, хотя останки мамонтов находят у нас. Гены нам сами указывают, как нам охотиться на большого зверя.
Вышел я в море на байдаре. Моторчик у меня маленький, «Кама», шипит, тарахтит, а байдару вперед толкает. Тихонько иду, бензина много, долго могу ходить. Вдруг фонтан из воды вижу. Высокий такой. Кит. Иду туда. И точно, кит, лежит на воде, отдыхает, легкие свои продувает, фонтаны пускает. Гренландский кит, самый крупный арктический кит, метров двадцати длиной. У него нет спинного плавника, и он, как ледокол, взламывает тридцатисантиметровый лёд. Киты эти плавают в одиночку, а иногда группами по два-три. Одиночку сопровождает стайка белух, зубатых китов, похожих на крупных морских свиней. Осенью эти киты исчезают в Чукотском и Восточно-Сибирском морях.
Гренландские киты умеют разговаривать. Я сам этого не слышал, но старики, которые всего много повидали, говорят, что его голос похож на «звук гитары в воде». Интересно, как звук слышится?
Я направил байдару к киту, а сам гарпун с пузырем приготовил. И вдруг кит отплыл от меня, развернулся и на меня смотрит. И чувствую я, по глазам вижу, о чем этот кит думает.
– Второй, а я тебя здесь давно поджидаю. Мы с тобой подружиться не можем, потому что я – пища, а ты едок, но от этого мы не будем друг друга меньше уважать. Пойдем со мной, я тебе покажу, как живем мы, и как живут морские обитатели. Не бойся, с тобой ничего не случится, мы людей не едим.
Сижу я в лодке и думаю: то ли мне это показалось, то ли я заболел, то ли действительно мы с китом можем мысленно общаться. От этих мыслей я и гарпун в лодку положил, и мотор «Каму» выключил. Надо это, однако, обдумать, обмозговать. Закурил я свою трубочку, а кит ко мне вплотную подплыл. Прямо напротив меня его морда, а он глазами со мной разговаривает:
– Чувствую, что ты меня понимаешь и знаю, что ты не представляешь, как это сделать, вода для тебя шибко холодная, хотя стоит лето. Вытаскивай байдару мне на спину, можешь даже заехать на нее, я сейчас немного погружусь, потом байдару перевернешь, привяжешь к спине ремнями, мне больно не будет – шкура толстая, сядешь в байдаре, как в кабине самолета. У тебя в днище и в бортах байдары вшиты куски прозрачного силикона, это как окна будут на нашей подводной лодке.
То ли мне снова это показалось, то ли это было на самом деле, но кит погрузился в воду, и встал прямо подо мной. После того, как днище байдары коснулось его спины, кит всплыл, и байдара оказалась на его спине. Я перевернул байдару, достал нож, сыромятные моржовые ремни и стал привязывать байдару к спине. Я не понимал, то ли это мне снится, то ли я сошел с ума и вылез на спину морского гиганта, став практически самоубийцей, так как кит погрузится в пучину морскую, а за ним и я уйду с остановившимся от переохлаждения организма сердцем.
Я сделал надрез в шкуре кита, просунул ремешок и завязал на остове лодке. Я провозился часа два, но крепко привязал лодку к спине кита. Здраво говоря, приготовил себе гроб. Я даже не представляю, что будет дальше, и где я буду находиться через час.
Закончив работу, я подошел к дыхательным клапанам на спине кита и стал кричать в них:
– Эй, я всё сделал, можно ехать.
Сразу все тело кита начало содрогаться. Как будто внутри завелся невидимый двигатель. Я залез в привязанную лодку и стал ждать. Чего я должен ждать, я не знал, но неизвестность уже не пугала меня. Будь что будет. Если мне суждено уйти к верхним людям, то кит прямиком доставит меня к ним.